От оккупации Киев спасли заторы вражеской техники, а в Мариуполе россияне нашли пробелы в украинской обороне. Подробное изложение британско-украинского отчета о первом полугодии масштабной войны. Часть вторая. Первую часть читайте по ссылке на Дроне.
Коллаж Дрон Медиа
Лондонский Королевский институт объединенных служб (Royal United Services Institute, RUSI) исследуюет войны в интересах британской армии. Недавно он подробно проанализировал первое полугодие российско-украинской войны. Чтобы написать отчет, исследователи Джек Уэйлинг и Ник Рейнольдс с начала года побывали в Украине шесть раз. Они установили контакт с руководством украинской армии, получили часть внутренних документов Генштаба Вооруженных сил Украины, а также инструкции для различных подразделений оккупантов. Это помогло понять первоначальные планы россиян.
Соавтором документа стал украинский военный – экскомандующий Десантно-штурмовыми войсками и Операцей объединенных сил на Донбассе Михаил Забродский. Главная цель документа – дать британским военным понять, какова современная великая война и чего ждать от нынешней российской армии. Отчет обрывается на июле: контрнаступательные операции украинцев RUSI не описывает, чтобы не помешать дальнейшему наступлению. Однако планы россиян по оккупации, их первые успехи и ошибки, детали битвы за Киев и летнее противостояние на Донбассе изложены подробно, и некоторые из этих деталей стали известны впервые. Журналисты издания "Бабель" пересказали самое интересное из отчета, а Дрон перевел эти статьи на русский с разрешения редакции.
Битва за Киев
Уже 27 февраля россияне поняли, что вторжение пошло совсем не по плану. Украинские противовоздушная оборона (ПВО) и авиация дальше функционировали, войска оккупантов погрязли в боях, а гражданские даже не думали их приветствовать. Задача ликвидировать политическое и военное руководство страны, что, по определению Кремля было обязательным, чтобы получить контроль над Украиной, тоже была провалена: СБУ определила, изолировала и уничтожила заведенные для этого в столицу Украины ДРГ. Оборона украинцев ужесточалась. Поэтому армии России приказали перейти от тактики блицкрига к режиму настоящей войны.
Сначала это удавалось разве что военно-воздушным силам оккупантов. Российская авиация "отрабатывала" заранее составленный (и устаревший) перечень целей, однако украинцы часто сбивали эти самолеты. Но с конца февраля россияне уже летали группами, где один из бортов отвечал за электромагнитное и огневое подавление атак с земли. Они стали летать ниже, чтобы избегать украинских радаров. Впрочем, тогда их начали сбивать с портативных средств ПВО вроде "Иглы" и Stinger, да и "дружеский огонь" стал значительной проблемой. Система распознавания своих у россиян несовершенна, поэтому наземные комплексы ПВО ошибочно воспринимали российские самолеты за украинские и целились по ним. В конце концов, российские самолеты и особенно вертолеты перестали вылетать вглубь подконтрольной Вооруженными силами Украины (ВСУ) территории, но относительно успешно атаковали их на расстоянии.
Разрушения в Киевской области. Тут и на следующем фото изображения виртуального музея памяти войны Киевской областиПо мнению авторов отчета, российские "воздушно-космические войска" оправились от неудачного наступления быстрее всего потому, что их подразделения и дальше физически находились в России. Там информация циркулировала быстрее, а командование могло более адекватно реагировать на изменение ситуации. О наземных российских войсках, находившихся на севере Украины, сказать это было сложно: на текущие вызовы они реагировали с большим опозданием и часто неадекватно. Однако, кроме проблем с подготовкой, логистикой и темпом принятия решений, возникло еще одно – то, как армия России формирует свои подразделения.
Базовой единицей российской армии при вторжении стали батальонно-тактические группы – БТГ. В некоторых армиях это слаженные и скоординированные подразделения, часть которых имеет специфические навыки, возможности и задачи. В случае оккупантов все БТГ были одинаково безлики: их по территориальному принципу собрали из лучших бойцов разных армейских частей. В результате в среднем половина бойцов типичной батальонно-тактической группы впервые видела и друг друга, и своего командира уже на поле боя. Это приемлемо, когда нужно просто пройтись победным маршем, поразить размерами и "мощностью". А в условиях реальных сражений может привести к потере координации и мотивации бойцов. Что в значительной степени и произошло.
Вот одно из доказательств внутреннего хаоса в тогдашнем наземном контингенте россиян – несмотря на то, что оккупанты окружили Чернигов, ВСУ дальше подвозили все необходимое для дислоцированных там Первой танковой бригады и территориальной обороны, а волонтеры – для гражданских, и использовали лесные дороги на севере Киевской и Черниговской областей. Обнаружить и перекрыть их было для россиян относительно простой задачей – но из-за беспорядков внутри войск они с этим не справились.
Россияне потерпели неудачу в значительной степени и потому, что не знали местности. В феврале и марте украинские войска перехватывали большое количество разговоров оккупантов – те активно использовали дешевые рации без надежного шифрования или SIM-карты, забирали которые у гражданских украинцев. Оказалось, что преимущественно участники БТГ пытались определить, кто где расположился. Только 10–20% этого "рабочего" общения касалось боев. "Затерянность" приводила и к ошибкам в перспективе: новые подразделения оккупантов, которые прибывали в Киевскую, Сумскую или Черниговскую области, ехали по тем же дорогам, останавливались на позициях, которые украинцы уже пристреляли, и постоянно создавали пробки, мешавшие россиянам перемещать технику.
Разрушения на аэродроме в Гостомеле, обломки самого большого в мире транспортного самолета "Мрия" (Ан-225)
К концу марта большинство проблем раскоординации наземных войск россияне устранили. В первую очередь благодаря тому, что на место прибыли более опытные командиры и начали налаживать процессы. Однако было поздно: западнее Киева оккупантов зажали на относительно узкой территории, и ВСУ били им фактически во фланги. Колонны со стороны Гостомеля тоже очень растянулись, и это создавало ту же проблему. Выходов у россиян было два. Первый – попытаться перерезать трассы к западу от Киева, чтобы перекрыть пути поставок, и дождаться, пока у ВСУ иссякнут запасы снарядов. Второй выход – уйти с севера Украины.
Сначала россияне выбрали первый путь, и когда попытались продвинуться в сторону Фастова, понесли тяжелые потери: украинские силы обороны уже тоже успели консолидироваться. Россияне не могли быстро решить внутренние проблемы, поэтому решили осуществить то, что назвали "жестом доброй воли".
В Киевской области у россиян все пошло не по плану, а в Мариуполе – наоборот. Они знали, что военные в Мариуполе будут оказывать ожесточенное сопротивление, и готовились именно воевать – так, как они это понимали. Они вели бои по той же модели, как штурмовали Грозный в 2000-м: чередовали массивные обстрелы с наступлением пехоты. Так в уже окруженном Мариуполе украинцы допустили тактическую ошибку, которой воспользовались россияне.
Оборону города обеспечивали три подразделения – местная тероборона и полиция, морские пехотинцы, а также наземные подразделения ВСУ и Нацгвардии, в частности "Азов". Сначала каждый из них отвечал за часть города. Когда россияне узнали об этом, то начали бить в участки, где эти зоны ответственности сходились – предполагали, что они защищены слабее всего. Это дало результат – россияне продвигались быстрее, чем могли бы. С этого времени южные подразделения сил украинской обороны работали над тем, чтобы улучшить синергию своих наземных, морских и локальных подразделений.
Концентрация усилий на Донбассе
После поражения на севере Украины россияне сосредоточились на теоретически более простом захвате Луганской и Донецкой областей. Это облегчило задачу и украинцам – они готовились к такому сценарию восемь лет. Впрочем, с апреля ВСУ изменили тактику ведения боевых действий. Ранее они пропускали противника вглубь украинской территории, а затем били его неповоротливые растянутые колонны с флангов. Когда появилось свидетельство военных преступлений россиян в Буче и других деоккупированных населенных пунктах севера Украины, такая маневренная оборона уже выглядела неприемлемой. Авторы отчета отмечают: защищать от вражеских сил каждый метр земли стало не только политическим императивом, но и принципом военных от самого низкого до высшего звена, ведь их мобилизовали именно для того, чтобы защитить гражданское население от таких страданий.
"То, что в Украине в условиях войны остается здоровый общественный диалог, одна из сильных сторон страны, – пишут авторы. – При этом в сугубо военном плане тактика маневренной обороны обычно эффективнее".
Авиаудары по заводу "Азовсталь" в Мариуполе. Фото armyinform.com.ua
На этом этапе украинцы стали страдать от нехватки боеприпасов. Первоначально ВСУ часто сохраняли огневой паритет с россиянами. Но наступил поразительный дисбаланс в огневой мощи артиллерии. Решить эту проблему с союзниками пришлось комплексно. Если для противотанковых снарядов или средств ПВО достаточно нескольких партий поставок, то для артиллерии поток установок, запчастей и снарядов должен быть непрерывным. Определенное вооружение Украина уже получала, но слишком медленно и малыми порциями. Проблему этого этапа ярко иллюстрирует поставка ВСУ гаубиц М777. Во-первых, их снабжали небольшими партиями с ограниченным запасом припасов. Во-вторых, военным не хватало времени, чтобы научиться умело с ними работать, и поэтому часть установок в апреле-мае сломалась из-за ошибок персонала. Наладить непрерывный поток оружия удалось только во второй половине лета.
У россиян не было проблем с количеством оружия, поэтому они поставили цель окружить украинскую группировку. Впрочем, прибегли к странному методу. Вместо того, чтобы распылить внимание ВСУ на многочисленные проблемные участки донбасского фронта, россияне активно наступали с двух, максимум трех направлений. Поэтому у украинцев был дефицит оружия, однако и мало точек, где его требовалось много. Очень кстати стала и оборона "Азовстали": она сковала значительные силы россиян.
Россияне проиграли в радиоэлектронной борьбе на севере, потому уделили ей особое внимание на Донбассе. На некоторых участках фронта на отрезке 20 км стояли десять российских установок глушения радиосигнала. Это существенно мешало украинским бойцам и подразделениям коммуницировать. Чтобы победить в битве в условиях интенсивного артиллерийского огня, необходимо иметь возможность как можно быстрее определить цель и сообщить о ней. Из-за российских средств радиоэлектронной борьбы (РЭБ) украинцы часто не могли сделать это. Именно здесь критически важны разведывательные дроны: фронт сузился, огонь стал более интенсивным, поэтому возможностей для разведки небольшими наземными группами стало меньше.
После начала войны воздушные дроны стали необходимым элементом для боевых действий. Но есть важный нюанс: долго на поле боя они не выживают – 90% беспилотников, которые Украина использовала с февраля по июль, сбили. В этом плане удачной разработкой оказался российский "Орлан-10": он летает на средних высотах и стоит мало, чтобы быть оправданной целью для дорогих ракет ПВО. Bayraktar TB-2, несмотря на славу, был эффективным относительно нечасто. По статистике, квадрокоптер живет в среднем три вылета, а дрон с фиксированными крыльями (Bayraktar, PD-2, Leleka) – шесть. Конечно, не каждый из этих вылетов результативен: успехом заканчивается треть миссий дрона.
Ключевым компонентом успеха в противостоянии на Донбассе стала точность артиллерийских ударов. Высокоточные боеприпасы не только наносили больший вред врагу, но и снижали потери "родных" войск, т.к. одной партии таких снарядов хватало на дольше, чем обычных.
Россияне имели преимущество в количестве вооружения: иногда выпускали по украинским позициям по 32 тысячи снарядов в сутки, а ВСУ отвечали шестью тысячами. Но существенно продвинуться вперед армия России не смогла. Дело было в мотивации пехоты: после массированных артобстрелов она должна была идти вперед, но делала это вяло. Да и опытной пехоты у россиян тогда было мало. Поэтому оккупанты выбрали тактику выжженной земли: они истребляли все перед собой настолько, чтобы не оставалось конструкций, за которыми можно надежно спрятаться или обустроить огневые точки. Это поставило украинцев перед дилеммой: если оставить разбитый участок – туда зайдут россияне. Удерживать же его – неизбежно потерять много бойцов. Ситуация усложнилась, когда россияне сменили тактику и перешли от маневров к прямому наступлению "волнами". Это происходило так: первыми вперед шли мобилизованные "Л/ДНР". ВСУ их убивали, однако выдавали свои позиции. Далее по ним била артиллерия, после которой выдвигались более опытные российские войска. Эти силы отодвигали украинцев и снова отходили в тыл, а защищать позиции оставляли "пушечное мясо" из "народных республик". Ночью их снова заменяли "обычные" российские войска и укрепляли позиции, чтобы снизить угрозу контрнаступления. Через несколько дней цикл начинался сначала.
Российские авиация и флот на этом этапе перестали активно сопровождать наземные операции и сосредоточились на том, чтобы запускать ракеты большой дальности. Почти весь март десантные корабли российских ВМС провели на рейде и ждали удобного момента, чтобы высадиться в Одессе или Николаеве. В апреле они вернулись в пункты базирования.
Со временем украинцы сбивали российские ракеты все лучше. Наименее доступными для ПВО оказались модели "Искандеров" 9M720 и 9М723 (по классификации НАТО SS-26 Stone). Средствами, которые Украина имела летом, сбить последнюю оказалось фактически невозможно. Впрочем, таких ракет у оккупантов немного, а возможности выпуска ограничены. Российский военно-промышленный комплекс сейчас может производить шесть 9М723 в месяц.
Россияне полагались на количество, а не качество – и, следовательно, использовали очень много патронов, снарядов, танков и другого оружия. Они постоянно нуждались в больших новых партиях. Поэтому с лета главной целью ВСУ стали не российские войска на фронте, а их логистика. Украинцам помогло то, что главным путем снабжения россиян является железная дорога. Такая логистика менее гибкая по сравнению с автомобильной, а цели более скученные – боеприпасы и танки или гаубицы перевозят эшелонами и хранят в большом количестве.
Уничтоженная российская военная техника на Донбассе. Изображение с сайта издания "Бабель"
Точное дальнобойное оружие, которое могло бы уничтожать логистические пути и составы российской армии, стало приоритетным запросом Украины к иностранным партнерам. ВСУ получили эти установки и быстро ими овладели. С августа боевые действия перешли на новый этап. Его аналитики RUSI еще не описывают, чтобы не навредить дальнейшему наступлению украинской армии.
Почему российская армия не может эффективно воевать
Последняя часть отчета RUSI посвящена проблемам российских войск. Если их устранят, эти войска станут эффективнее, а значит, и опаснее для мира и конкретно Британии. Аналитики насчитали пять главных проблем.
- В настоящее время российские войска фактически подчиняются спецслужбам. Военное дело имеет иную природу, чем то, чем занимаются в ФСБ. Поэтому эта зависимость привела к многочисленным ошибкам.
- В боях россияне возлагаются на БТГ – универсальные батальоны, которые в теории способны выполнять разные задачи. На деле же задачи даже одного типа они редко выполняют достаточно хорошо, а российским командирам низших звеньев не хватает умений, свободы и навыков, чтобы достичь синергии между разными элементами этих БТГ.
- У россиян развита культура повторения ошибок, если приказ сверху не меняется. Особенно это проявляется, когда россияне пытаются несколько раз захватить определенную точку с невыгодных позиций. Более всего эта культура развита в сухопутных и морских войсках России, воздушный флот оккупантов более гибок.
- Российские войска уязвимы к обману. Во-первых, они часто испытывают проблемы с передачей информации. Во-вторых, руководители обычно не делятся с подчиненными контекстом ситуации, чтобы те могли самостоятельно принимать решения, а низшие чины не докладывают вверх честную информацию о сложностях.
- Армия России часто вредит сама себе. Ее РЭБы бывают эффективны против ВСУ, однако создают проблемы и своим войскам. Система различения своих и чужих в армии России, как формулируют в RUSI, неадекватна. Когда стоило бы одновременно задействовать несколько разных видов войск, чтобы выполнить комплексную задачу, оккупанты задействуют войска поочередно, чтобы те не разбили друг друга.