После начала нового наступления российской армии на севере Харьковской области в мае этого года, направления на Волчанск-Липцы и Купянск-Боровую обстреливают практически ежечасно. В этих населенных пунктах идут активные бои, прилетают десятки управляемых авиабомб (КАБов) в сутки.
До центральных районов Харькова авиабомбы, по словам местных властей, пока долетают редко, но поражают исключительно гражданские объекты - автовокзал, школу, жилые дома.
Журналисту "Дрона" во время поездки в Харьков удалось встретиться с Евгением Ивановым, заместителем главы областной военной администрации, и расспросить его об обстановке в Харькове и населенных пунктах, которые стали мишенью российского наступения.
– КАБы, судя по сообщениям, бьют неточно по сравнению с ракетами.
– Это однозначно не такой точный вид вооружения. Полностью неточными их назвать нельзя, там есть GPS-наведение и электроника, которая их направляет. Но в сравнении с ракетами, они неточные.
Читайте далее: Харьков: город заколоченных окон. Репортаж "Дрона" о том, как живет миллионный город под почти ежедневными обстрелами
Логика поражений КАБами либо отсутствует, либо мы ее понимаем, но попадание идет совсем не туда, куда хотелось им [российской армии - ред.].
– Ракеты малого радиуса - С-300 С-400, "Искандеры" - россияне все же стали реже применять, правильно?
– Пока у нас сохраняется небольшая пауза, ракет последние несколько недель действительно меньше. Но глобальные выводы делать рано. Полностью ракеты не исчезли. В Дергачевской громаде недавно базу отдыха обстреляли именно "Искандерами". В целом с начала года по области ударили более 200 ракет. Но КАБов было действительно гораздо больше. КАБы - более дешевый боеприпас, чем С-300 или "Искандер".
– Действительно ли россияне специально модифицируют КАБы, чтобы увеличить дальность их полета, чтобы они доставали до Харькова?
– Да, есть, к сожалению, такой факт. Постоянно модифицируют их. Модифицируют на более длинную дистанцию и увеличивают вес боевой нагрузки. В июне у нас был ФАБ-250, который долетел до центра города.
"Люди уже уезжали, второй раз не хотят"
Сколько людей на сегодняшний день проживает в Харькове? Есть ли отток в связи с недавним наступлением на севере области?
– До войны было 1,9-2 млн вместе с ближайшей агломерацией и студентами. В настоящее время - около 1,3 млн. Больше половины города остается здесь. Повышение интенсивности обстрелов мы наблюдаем с начала января, но системного оттока людей нет. Вот в 2022 году, весной, здесь население было около полумиллиона человек, то есть, тогда люди действительно разъехались.
– Почему люди не уезжают?
– Люди уже уезжали, второй раз не хотят. Люди до последнего держатся, учитывая, что здесь их дом, какая-то работа и доход, какое-то понимание ситуации. Скажу больше: даже те люди, которых мы эвакуируем, например с Волчанско-Липцевского направления, в основном остались в Харькове. Они не хотят ехать дальше Харьковской области. Они верят, что их дом деоккупируют, что при первой возможности они вернутся домой.
В целом Харьков живет и работает, работают наши коммунальщики, сфера услуг. Мы прилагали максимальные усилия, чтобы сократить сроки блекаутов. Даже несмотря на то, что у нас нет собственной генерации, неделями без света мы не сидели. Сейчас идет подготовка к отопительному сезону, чтобы мы пережили его с электричеством и теплом.
– Сколько объектов гражданской инфраструктуры пострадали в результате обстрелов области? Сколько домов, школ, больниц?
– С начала войны - около 59 000. Из них с начала 2024 года - почти 8 000 объектов. Повреждены или уничтожены 98 учебных заведений, 56 заведений сферы здравоохранения, 1 600 многоквартирных и 3 400 частных домов. Все остальное - центры административных услуг, энергетические объекты, учреждения культуры, инфраструктурные объекты и т.п. Не все они, конечно, уничтожены до основания. Мы учитываем в статистике и самое легкое поражение, которое пытаемся быстро устранить - это окна, крыши, входные группы. Таких большинство. Но около 10-20% объектов уничтожены до основания.
– Больше страдают именно гражданские объекты?
– Да. Даже не энергетика, не предприятия, не военные объекты. Больше всего пострадал жилищный фонд. И понятно почему: энергетических объектов не так много, а квартирного, жилищного фонда - десятки тысяч зданий.
"Волчанска уже просто нет"
– Вы эвакуируете людей из прифронтовых населенных пунктов. На сегодняшний день сколько сел и городов эвакуированы?
– Их несколько сотен. Но нужно учитывать, что есть села, где население до войны было 50-100 человек. А есть Волчанск, где население до войны было 10 000 человек. Поэтому корректно говорить не единицами населенных пунктов, а громадами. Весь периметр приграничья, начиная от Золочева и спускаясь по часовой к Боровой - во всех громадах в том или ином объеме идет процесс эвакуации. Это Липцы, Волчанск, Бурлук, Купянщина. По желанию идет эвакуация в Циркунах, Старом Салтове. С 10 мая, с момента начала российского наступления, мы эвакуировали почти 12 000 человек. С сентября 2022 года, то есть с момента деоккупации Харьковской области, - 40 000 человек.
– Говорят, Волчанск сейчас выглядит не лучше Бахмута, что он уже уничтожен. Какая гуманитарная ситуация на прифронтовых территориях?
– Волчанск действительно уничтожен. Это та же Авдеевка или Бахмут, учитывая состояние сооружений. Это ужасная инфраструктурная, жилищная и социальная история. Волчанска просто нет. Все восстанавливать придется с нуля.
Липцы выглядят ненамного лучше, учитывая количество КАБов, которое на них упало, и то, что они уже были в оккупации. Сильно пострадал Купянск, но держится. Даже сейчас там население примерно 4 000 человек. Есть люди, которые не хотят оттуда уезжать. В городе работает вся необходимая инфраструктура. Даже есть автобус Купянск-Варшава, с пересадкой.
– Насколько разрешение на применение западного оружия по приграничью России помогло Харькову? Что изменилось, снизились ли обстрелы?
– С конца мая и до 20-х чисел июня, то есть три недели, у нас фактически не было обстрелов города. Такая тенденция действительно была. Перед этим, в мае, начали работать оружием по территории России. Это совпало с усилением мер по противовоздушной защите. Что из этого работает или все это работает вместе, и в каком соотношении - для такого вывода мало фактов. Выводы должны делать военные.
– Насколько вы опасаетесь активного наступления россиян, каких-то новых прорывов? Готов ли план эвакуации Харькова на крайний случай?
– Сформированного ударного кулака на другом северном направлении, отдельно от происходящего, на сегодня нет. Что касается тревоги и готовности, то мы должны быть готовы к такому развитию событий всегда. Мы просчитывали и готовились к вариантам, когда нападение будет не только там, где оно произошло, но и в других частях области.
Соответственно, готовимся мы, готовится город и прифронтовые громады. Готовится гражданская инфраструктура, логистические маршруты эвакуации - это все просчитывается. Запасы пищи, воды, топлива, места проживания людей. Маршруты и виды транспортных средств, на которых можно этих людей вывезти. К сожалению, 10 мая [дата начала наступления российской армии на севере Харьковской области - ред.] нам эта подготовка понадобилась.
Отдельная работа ведется по Харькову. И, безусловно, такие планы с учетом всего опыта, разрабатываются. Мы теперь уже всегда готовы к любому развитию событий.
"45-50% предприятий от довоенных в Харькове работают"
– Ранее было сообщено о передаче Харькову газопоршневой установки от "Нафтогаза Украины". По словам мэра города Игоря Терехова, в городе построено несколько подстанций для обеспечения электроснабжения. Осуществляются ли такие же мероприятия в области? Насколько область в целом готова к отопительному сезону?
– Я не смогу назвать вам ни одного объекта или факта установки такого оборудования. Это будет неправильно с точки зрения безопасности. Я скажу, что оборудование есть, оно поступает и будет поступать. Оно устанавливается. Отдельно ведется работа по отопительному сезону. Конечно, она ведется - это не секрет - в сторону установки газотурбинных когенерационных установок, малых мобильных котелен. И это позволит сделать, скажем так, много небольших установок по городу и области, которые будут предоставлять людям тепло и свет.
Это усложнит их поражение, непременно. Конечно, полный переход города и области на когенерационную систему, на систему малых котельных, малых установок, малых подстанций и трансформаторов, то есть полная диверсификация - это не вопрос каких-то месяцев. Это гораздо больше займет времени. Изменить за 2-3 месяца то, что держит двухмиллионный город, невозможно. Но мы идем достаточно высокими темпами к получению такого оборудования и его скорейшей установке.
– Вы подсчитывали сколько таких малых установок вам понадобится?
– Город Харьков нуждается в генерации 300 мВт. Это 300 когенерационных установок по 1 мВт. Это база, чтобы выжить, это даже не полностью перекроет потребности. Есть понимание, и мы идем по пути как можно большего количества таких установок.
– Харьков - промышленный город. Промышленность дает рабочие места многим харьковчанам. Как она работает в условиях войны и насколько большой спад наблюдается?
– Сразу после начала боевых действий у нас было потеряно до 90% промышленного потенциала: закрытые, разрушенные или релокированные предприятия. Дальше последовал процесс восстановления, особенно с момента деоккупации Харьковской области, с сентября 2022 года.
Сейчас агросектор работает примерно на 60%. И хотя земля заминирована, работа идет. Люди разминируют свою землю и работают. Сильно пострадал IT-сектор, но и сейчас остается мощной для Харькова составляющей формирования бюджета.
У нас вообще три мощных сектора, которые образовывали экономику: аграрии, IT и промышленность. Машиностроение, тяжелая и средняя промышленность - то, чем Харьковщина была известна всегда. Относительно крупных заводов, то они не могут быть релокированы. Завод размером с город - это замкнутая инфраструктура с тысячами работников, с уникальным оборудованием. Поэтому они вынуждены работать под обстрелами. С разрушениями, но все равно работают. И в этом есть часть несокрушимости Харькова. Они выполняют разные задачи, в том числе и оборонные.
– Какой процент экономики работает на сегодняшний день?
– В аграрном секторе у нас был 1 200 000 гектар возделываемой земли до войны, а сейчас мы имеем 570 000 заминированной, вот она и не работает. То есть, где-то 60% аграрных предприятий продолжают работать. По общей бизнес-картине, где-то 45-50% предприятий от довоенных в Харькове работают. То есть, половина. Но, опять же, КПД и потенциал работающих предприятий - это не то, что было до войны. Не то количество заказов, логистика, ситуация с безопасностью, разрушения.
– Сколько будет стоит восстановление нанесенного ущерба Харьковской области? Вы подсчитывали?
– Такой общей цифры нет, но можно идти по секторам. Могу, например, сказать, что восстановление в агросекторе будет стоить около 18 млрд грн. А восстановление окружающей среды, в частности уничтоженной Оскольской дамбы, водохранилища, заминированных лесов и земель - больше 300 млрд грн. По жилищному восстановлению, по энергетике сложно сказать, не подсчитывали эту цифру. Но и сейчас люди понемногу получают новое жилье или покупают сами, что-то мы восстанавливаем, особенно легкие повреждения. Какой-то процент поврежденного мы все равно постоянно "закрываем".
– Как обеспечить безопасность города в долгосрочной перспективе, учитывая, что люди хотят здесь жить дальше, а Россия никуда не денется?
– Пока идет война, в том виде как сейчас, безопасные условия жизни в Харькове создать невозможно. Это будет город и область повышенного риска. Разница между Харьковом и, условно, западом Украины все равно будет.
Если же боевых действий не будет, наступит мир и победа, работа [по обеспечению безопасности - ред.] не прекратится. В любой момент может быть новое нападение. Энергосистема, как я уже говорил, должна быть диверсифицирована. Должны строиться укрытия для учебных заведений, медицины, подземные школы - мы это уже начали делать. Нужно строить укрытия, отвечающие всем требованиям - с вентиляцией, с туалетами, с мебелью, и т. д.
И последнее, нужно обеспечить людей жильем, а именно условия для внутренних переселенцев, причем долгосрочные. Мы недавно эвакуировали почти 12 000 людей, и они остались в Харькове. Нужно уже сейчас делать ремонт и создавать лучшие условия там, где их расселили. Другая история - восстановление жилищного фонда для людей. Опять же, в новом формате, с учетом новых кварталов, микрорайонов, нормальных укрытий, подземных паркингов и т.д. В старом формате жилье, каким оно было, строиться не должно - когда у людей просто физически не было укрытий.