Левый берег Днепра виден из окон многоквартирных домов жителей Херсона. Особенно тех, кто живет в микрорайоне, который называют Остров. С левого берега Херсон сегодня практически каждый день обстреливают из "градов", танков и артиллерии. Все это разнообразие смерти жители уже давно научились различать по звуку.
В последнее время к ним прибавилось постоянное жужжание беспилотников - они охотятся за людьми и автомобилями, а если не находят, то сбрасывают свой смертоносный груз на что придется. Недавно гранатой, сброшенной с дрона, разорвало в клочью козу.
Ежедневно до 10 раненых херсонцев, есть убитые. Те, кто на той стороне реки, видят своих жертв. Но охота на людей, кажется, стала для них нормой - ну не возвращаться же дронам с взрывчаткой назад, на территорию, которая уже два года занята российскими войсками и "присоединена" к России.
Что происходит на другом берегу Днепра, в оккупированных городах и селах, можно узнать по редким звонкам родственников и друзей. Но много они не расскажут - жив, здоров, до свидания... Еще один источник информации - истории людей, которые выбрались с оккупированной территории и, проехав тысячи километров по России и Европе, вернулись в Херсон, чтобы терпеливо ждать, когда можно будет вернуться домой.
Есть еще социальные сети херсонских коллаборантов, которые эвакуировались из Херсона в ноябре 2022 года, перед возвращением украинских войск. Сейчас они живут в Скадовске, Геническе, прибрежных курортных селах и мечтают вернуться в Херсон вместе с российской армией.
Журналист "Дрона" Ксения Келеберда, живущая в Херсоне, попыталась из кусочков сложить общую картину жизни на другом берегу, а также понять, как Россия осваивает захваченные территории.
"Несколько дней сознательно вычеркнула из своей памяти"
Юлия Чайка жила в Олешках до октября 2023 года. Уютный, утопающий в зелени городок, начинался сразу за Антоновским мостом. Мост соединял два берега реки и города. Из Олешек ездили на работу в Херсон, а херсонцы отдыхали в Олешках. Оттуда вела дорога в курортные поселки Черного моря, в лес и Олешковскую пустыню, было много теплиц, где выращивали овощи и зелень, работали предприятия. Там было комфортно жить. До войны.
До войны Юлия была социальным работником, жила в собственном двухэтажном доме вместе с дочерью и родителями. Она смогла отправить дочь и родителей в Германию сразу после того, как российская армия вошла в Олешки, а сама осталась с бабушкой и дедушкой. Ухаживала за хозяйством и за стариками.
Оккупация - как один бесконечный "день сурка", вспоминает собеседница. Юлия сидела дома, на улицу выходила редко, почти ни с кем не общалась, на работу выходить отказалась. Воспоминаний почти нет - утро, вечер, огород, помочь старикам. И так прошли полтора года.
А 7 июня 2023 года помнит почти по минутам.
"Мне позвонили утром 6 июня и сказали, что взорвали Каховскую ГЭС. Я отмахнулась. Проснулась - газа, света нет, развела холодной водой растворимый кофе, вышла на балкон, поздоровалась с соседями. Пила кофе - смотрела на воду... А в четыре вечера вода стала стремительно прибывать. За один день она поднялась до второго этажа. Спасала животных. Затянула с собой соседских собаку и котов на второй этаж. Так и сидели там - люди и животные. А вода все поднималась."
Потом они перебрались на крышу. "Несколько дней, что мы на крыше сидели, я сознательно вычеркнула из своей памяти. Вспомнила только через недели три. Ночами слышали крики "Помогите". А потом - звук удара о воду. Очень много людей погибло... Вот это и хотела забыть," - вспоминает собеседница.
По ее словам, больше всего боялась, что вода будет дальше подниматься. "Мы с дедушкой вылезем, а вот бабушку и всех животных не спасем. Пробовали пробить крышу, я три раза ныряла за топором. Воды - выше головы, шкаф плавал. Еле из под него выбралась."
Россияне запретили спасать людей после 20.00, потому что был комендантский час, рассказывает собеседница.
"Волонтеры из Крыма и местные очень просили, но им сказали, что после комендантского часа нельзя. Вообще, россияне спасали очень показательно - на камеру. Пригнали одну лодку, спасли одну семью, сняли сюжет - и поехали себе."
По словам Юлии Чайки, в те дни затопило 90 процентов Олешек. Помогали обычные люди, объединились и вывозили днем на лодках людей.
"Нас вывезли из затопленного дома, нашли квартиру, там и жили. Почти месяц мы сидели "в карантине" в Олешках. Доедали, что нашли, потому что еду не привозили. Только через месяц город открыли, и стало более-менее нормально с продуктами."
На другой берег Днепра - через Россию и страны ЕС
В октябре 2023 года Юлия не выдержала. Поставила ультиматум дедушке и бабушке - или они едут с ней, или поедет сама, потому что больше не может оставаться на левом берегу.
"С 1 января 2024 года, всем, кто живет в Олешках, надо было брать российский паспорт. Я этого делать не хотела. К тому же, в Олешках российские солдаты могли сделать с тобой, что угодно. Забрать деньги, например, не отдашь - могут убить. Могли вынести из дома любую вещь. Аргумент один - мы так хотим, мы российские солдаты. Из нашего затопленного дома, когда уже отошла вода, вынесли все, ничего не оставили."
Родные решили ехать с ней. Путешествие заняло несколько дней. Через Россию, Эстонию, Польшу. "Отправила стариков в Германию, а я вернулась в Херсон. Вернулась в Украину без копейки. Все деньги отдала перевозчикам, чтобы вывезли нас с оккупированной территории."
Юлия Чайка активно ищет работу, но в Херсоне ее сегодня почти нет. "Работала немного в кафе, но оно закрылось. Есть еще проблема - все мои документы, кроме паспорта, утонули. Придется их восстанавливать. Буду ждать здесь, пока не освободят левобережье. Очень хочу домой, в Олешки".
"Здесь много солдат. Их слово - закон"
Юлия Чайка иногда общается с теми, кто остался в Олешках. "Люди в отчаянии. Или идут сотрудничать с российскими оккупационными властями или выезжают. Сейчас в Олешках почти не осталось местных жителей. В городе нет полиции. Это прифронтовая территория. Здесь много солдат. Их слово - закон".
По распоряжению российских властей, с августа доступ гражданских лиц в 15-километровую зону на левом берегу Днепра будет по пропускам. "Люди не могут жить в ситуации постоянных проверок, практически, в военном лагере - из Олешек уезжают даже самые стойкие", - рассказывает Юлия Чайка.
Собственники квартир могут потерять свое жилье. В средствах массовой информации коллаборантов с апреля публикуют списки жилых помещений, которые собираются отобрать у хозяев, если они не предоставят документы о праве собственности. Много пустых квартир осталось в Новой Каховке и населенных пунктах Каховского и Скадовского районов.
Списки - видимость законности, полагают местные жители. Квартиры отдают военным, приезжим чиновникам из Крыма и России, желающим переехать на юг Украины.
В Телеграм-каналах жители оккупированных территорий жалуются. Кто-то на отношение жителей регионов России и других оккупированных территорий, кто-то - на бытовые проблемы, которые не решаются. "Дрон" решил процитировать с небольшими сокращениями некоторые из них.
Елена: "Херсонцев же везде отшивают, у нас все забирают, нас никуда не пускают. Все отдают приезжим. А приезжим плевать на Херсон, они приезжают только за деньгами."
Виола Заболотняя: "Да, картина получается интересная... Местных изгоняют, а на материке не принимают, кидают обвинения в херсонцев, особенно [жители Донбасса] готовы побить лишь услышав, откуда ты. Из личного опыта могу сказать что многих наших детей не брали в школы ни в Крыму, ни на материке."
Сергей: "Третий день из крана вот такая вода. Писать некуда да и без толку, у них - все у нас процветает. Это говорят на их каналах и радио. Хотят нас, наверное, потравить, выжить из домов, чтобы отдать приезжим."
Леха: "Рассказывают, как в и без того обезвоженных селах Херсонщины оккупанты начали ставить счетчики на частные скважины, которые когда-то люди сами пробивали, и требуют платить за воду."
Жители Крыма и регионов России вместо коллаборантов
Иногда в соцсетях и от людей на левом берегу можно прочитать и услышать, что на оккупированных территориях Херсонщины идет "передел" бизнеса. Отели и дома отдыха на побережье, кафе и рестораны, предприятия и аграрные комплексы переоформляются по российским законам, часто при этом меняя собственника.
Украинских коллаборантов постепенно меняют на приехавших из Крыма и регионов России.
Некоторые херсонские чиновники, научившиеся за годы пребывания у бюджетной кормушки имитировать активную деятельность, но не разучившиеся воровать, так и не поняли, что на местный бюджет претендовать могут только россияне. Поэтому несколько наиболее одиозных коллаборантов-коррупционеров были отстранены от должностей.
Например, Эльвира Витренко, которая работала директором станции юных натуралистов в Херсоне. Российскими властями она была назначена министром спорта и молодежи на оккупированных территориях. Сейчас, как сообщают украинские политики, сидит под домашним арестом из-за расследуемого против нее дела, связанного с коррупцией.
Сельских голов и министров бесконечно тасуют, как колоду карт. Места чиновников-коллаборантов постепенно занимают крымчане и россияне.
"Практические навыки" по огневой подготовке
Когда Юлия Чайка выезжала из Олешек, на одном из блок-постов ее спросили почему уезжает, почему не вышла замуж за русского солдата. Объяснила, что нужно ухаживать за бабушкой, ей не до мужчин.
В Олешках некоторые вышли замуж за военных. Браки оформляются стремительно, по законодательству РФ. Всем детям, рожденным на оккупированных территориях, выдается свидетельство о рождении РФ. И полагается вполне приличное пособие на ребенка.
Однако захватив новые территории, россияне не смогли выстроить полноценную систему здравоохранения, врачи уехали, оборудование в ряде случаев было разграблено. Рожать молодые мамы едут либо в Крым, либо в регионы России.
Женщины и дети взяты под жесткую опеку созданными на оккупированных территориях социальными учреждениями. Детей обучают, развлекают, выдают гуманитарную помощь и постепенно приучают к мысли, что новая держава о них заботится.
Детей из Херсонской области отправляют на отдых в лагеря в Крыму, Краснодарском крае, Волгоградской области. В некоторых из этих лагерей они получают "практические навыки и теоретические знания" по огневой подготовке, тактической медицине, пилотированию БПЛА и "основам национальной безопасности России".