Кандидат исторических наук Андрей Введенский специально для Дрона подготовил серию авторских колонок под общим названием Очерки о подлинной истории России. Читайте эти исторические тексты на нашем сайте на выходных.
Ранее вышли такие публикации:
Часть 1. Почему эта война вообще началась
Часть 2. Как Москва стала столицей
Часто в поисках исторической альтернативы московскому самодержавию со вздохом упоминают Новгород или Тверь. Постановка вопроса правильная, но ответы неверны.
Тверь была заклятым врагом Москвы, но ни разу не альтернативой – победи она, и вместо Московии возникла бы Тверия, однако на дальнейшую судьбу России это никак не повлияло бы.
Новгород действительно олицетворял собою параллельный путь развития Северной Руси, но он не мог стать центром иной России, просто потому что не претендовал на это. А вот кто реально мог и стремился создать Москве альтернативу, так это Великое княжество Литовское.
Литовские племена жили в самом глухом углу Европы, но регулярные походы князей Руси на их земли привели к началу там политогенеза. Многие литовцы в приграничных землях в 1100-е годы были данниками Полоцкого, Туровского и Волынского княжеств, иногда входили в состав их дружин. А с начала ХІІI века они сами переходят к нападениям на Русь, дойдя в 1220 году аж до черниговских владений.
Становлению государства способствовали внешние обстоятельства. На западе для борьбы с пруссами и ливами возник Орден меченосцев (1202) и переехал Тевтонский орден (1231) – они стали для литовцев источником смертельной угрозы. С другой стороны, монгольское нашествие разорило Русь и создало там определенный вакуум силы. Один из двух десятков литовских князей, Миндовг, в 1240-х годах приглашенный на престол Новогрудка, в 1251 году принял католичество, а через два года короновался. И хотя в 1263 году он был убит заговорщиками, единая Литва окончательно вписалась в политические расклады Восточной Европы.
После смерти Миндовга началась борьба за власть, в которой победила династия, позже названная по имени одного из своих важнейших представителей Гедиминовичами. В первой половине XIV века при братьях Витене и Гедимине в составе Литвы оказались западные территории современной Беларуси, а с 1340 года – еще и украинские Волынь и половина Подолья. При Ольгерде в 1355 году были присоединены остальные белорусские земли, а после битвы на Синих Водах 1362 года – Киевщина и Черниговщина. Наконец, при Витовте южные границы расширились до Черного моря, восточные – почти до Тулы и Ржева, да и на западе удалось прорубить коридор к Балтике. Великое княжество Литовское (ВКЛ) стало крупнейшим государством Европы.
Литовский князь Витовт, титульный лист Трибунала Великого княжества Литовского. Вильно, 1586
Такой рост более чем в 4,5 раза за 150 с небольшим лет – настоящий феномен. И его изучение как раз позволяет определить главные черты, отличавшие Литовскую Русь от будущей Руси Московской.
Во-первых, и это главное, речь не шла о банальном завоевании – для этого у крошечной Литвы не хватило бы людей и денег. Первым способом расширения было приглашение князей Гедиминовичей на местные престолы. Где-то законных наследников перебили монголы, где-то родственники не могли договориться меж собою – в таких случаях новый князь из литовцев был оптимальным решением династического конфликта. Так было, например, с Полоцком или с Гродно, и именно так сын Гедимина Любарт занял волынский престол. Не менее распространенным был путь династических браков – так под Литвой оказался Витебск. В случае с украинскими землями имело место отвоевание территорий у Золотой Орды при поддержке местного населения (правда, еще полстолетия с этих территорий приходилось платить дань ханам). Т.н. Верховские княжества (у истоков Оки) вошли в состав Литвы как вассалы, сохранив правящие династии. И лишь в отдельных случаях, например со Смоленском и Брянском, литовцы завоевывали новые владения силой (иногда не с первого раза).
Во-вторых, такое сочетание путей расширения привело к сложению уникального внутреннего устройства государства, чего-то среднего между империей и конфедерацией – и великие князья литовские, в отличие от московских, не стремились к немедленной унификации своих земель. Неофициальным лозунгом литовской экспансии было "старого не рушить, нового не вводить". Понятное дело, этот принцип далеко не всегда выдерживался в реальности, но он хотя бы был провозглашен. Поэтому старые княжества Руси при присоединении к Литве заключали "ряд" – договор, позволявший им сохранять внутреннюю автономию: примерные границы (хотя бы крупные города), структуру управления (в Полоцке и даже Смоленске продолжали созываться веча), а также земельные владения и права местной аристократии и церкви. В абсолютном большинстве случаев, если на престол садился Гедиминович, он принимал православие. Великий князь считался "старшим братом" местным князьям и мог требовать от их княжеств дани и участия в войне, но не вмешивался во внутреннюю политику. И что особенно важно – судебно-правовая система во всех этих княжествах была основана на старых законах и обычаях, вплоть до "Руськой правды" XII века. Лишь в 1468 году появился собственный литовский "Судебник".
Третье следствие прямо проистекает из первых двух. Что собственно литовская знать, что знать бывших княжеств Руси обладала целиком реальной властью. Правда, права на высшие должности, участие в избрании великого князя и военные трофеи принадлежали сперва одним литовцам, но в ходе гражданской войны 1432-1438 годов руськое боярство было уравнено с ними. Кстати, переселять бояр из княжества в княжество было запрещено, равно как и раздавать пожалования выходцам из других земель. Но самое главное – возникшая в начале XV века как консультативный орган Рада с 1492 года превратилась в постоянно действующий институт, ограничивающий власть великого князя. Средняя аристократия – бояре и земяне – тоже были не обделены. Их права постоянно подтверждались и расширялись в различных княжеских "привилеях", а в конце XV столетия из собраний аристократии вырос сейм – формально высший государственный орган, в работе которого принимала участие знать. В 1529, 1566, 1588 годах появились три редакции Литовского статута – полноценного свода законов, действовавшего еще триста лет! Ну и городское самоуправление в Литве тоже было правилом, а не исключением.
Титульный лист Первого Литовского статута (1529 г.). "Права писаные даны панству Великому князьству литовску, руську, жемойтскому и инных".
В-четвертых, поскольку 9/10 населения Великого княжества Литовского составляли кто угодно, только не этнические литовцы, официальным языком дело- и судопроизводства был "руський", сложившийся из местных славянских говоров и церковнославянского языка. До самой середины XVII века, т.е. до Хмельниччины, такая ситуация сохранялась, и лишь позже официальным стал польский язык. Также на родном языке была возможность получить начальное образование (для высшего везде нужна была латынь). При этом славянское книгопечатание в ВКЛ возникло гораздо раньше и в куда больших масштабах, чем в Московии, и когда московские первопечатники подверглись на родине гонениям, то уехали работать в Литву.
Единственное, в чем Литовская Русь уступала Московской, было распространение православия, но и тут все было сложнее, чем кажется на первый взгляд, и вовсе не критично. Поскольку литовцы были последними язычниками Европы, а православных в стране было на порядок больше, то в восточную версию христианства обратились даже несколько великих князей. Более того, в 1384 году между двумя великими князьями – московским Дмитрием Донским и литовским Ягайло – были подготовлены два соглашения, способных полностью перевернуть всю Восточную Европу: Ягайло должен был жениться на Софии Дмитриевне, а Литва – крещена в православие. Но фактическое воссоздание Руси не состоялось – пока Донской воевал с соседом Олегом Рязанским, на польский трон взошла Ядвига, руку которой предложили Ягайло. 14 августа 1385 года была подписана Кревская уния, соединяющая Польшу и Литву под властью нового короля. Ягайло, разумеется, крестился в католичество, и потому католики при его дворе стали занимать руководящие должности. Однако, несмотря на определенную дискриминацию в следующие полстолетия, насильственного обращения не было, официально провозглашалась веротерпимость, у православных был свой митрополит, с 1596 года существовала греко-католическая церковь, да и протестантизм быстро распространялся среди высшей аристократии.
Короче говоря, в общем контексте позднего Средневековья – Раннего Нового времени для среднестатистического жителя бывшей Руси Литва была вполне "своим" государством (насколько этот вопрос вообще мог встать). И даже более того, с середины XIV до последней четверти XV века Литовская Русь была не альтернативой Московской – она была единственной Русью! И в отличие от того же Новгорода, Литва вполне могла стать новым объединительным центром.
Так, в 1368-1372 годах разразилась "Литовщина" – первая собственно литовско-московская война. Ольгерд трижды ходил на Великое княжество Московское и дважды осаждал Кремль. В 1386 году литовцы победили смолян, в 1402 году – рязанцев, в 1404 году взяли Смоленск, в 1406-1408 годах опять немного "потолкались" с москвичами, а в 1445 разбили силы трех удельных русских княжеств: Можайского, Серпуховского и Верейского.
В общем, не будет большим преувеличением сказать, что в середине XV столетия литовские Гедиминовичи, а не московские Рюриковичи выглядели главными претендентами на правление в будущей единой Руси. И из двух альтернатив литовская выглядела куда привлекательнее. Тамошний великий князь был первым среди равных, а не автократом, бояре – настоящей знатью, а не просто богатыми холопами правителя, Рада – парламентом, а не канцелярией (как Дума), а суды были гораздо независимее от центральной власти. Потому-то и отъезжали князья из Московии в Литву – за свободой (правда, обратно тоже ехали – за кормлениями). Да и простонародью нечего было жаловаться – ни веру, ни язык не угнетали, а тягло было куда легче. Так что свое название – Великое княжество Литовское, Жемойтское и Руськое – это государство оправдывало полностью.
Так почему же Москве удалось перехватить инициативу в борьбе за наследие Руси? Об этом читайте на Дроне через неделю.