Вынужденной эмиграцией уже никого не удивить, особенно после начала войны в Украине. Тем не менее покидают свою страну не только украинцы. Начиная с 2020 года белорусы разъезжаются по миру, спасаясь от политических репрессий, а позже — от последствий войны. Как уточняют силовики в Беларуси, за последние два года в стране было заведено более 11 тысяч уголовных дел за экстремизм. К экстремизму причисляют все подряд, от лайков в Интернете до профсоюзной работы.
Не менее 30 тысяч человек выехали только в соседнюю Литву — небольшую страну, где во всей стране живет примерно столько же людей, сколько в столице Беларуси. Часть из этих людей уезжать вовсе не собиралась. Они попали в ситуацию, когда эмиграция случилась вынужденно и незапланированно, без подготовки и даже сбора вещей. Мы записали истории двух женщин из Беларуси, которые не собирались эмигрировать, но однажды выехали из страны и не смогли вернуться. И узнали, что поддержало их героинь в ситуации экстренного переезда и полной неопределенности.
"Мы тут все одинаковые. У нас схожее состояние оторванности"
"Я назвала этот город уютным для старости", — описывает столицу Литвы Вильнюс Алена Дубовик. Она переехала сюда из Беларуси почти год назад, ничего не планируя.
"Мы с партнером много работали и не могли понять, когда отдохнуть. И как это сделать во времена, когда всех сажают? Наконец, летом 2021 года мы поехали в Одессу, и мне было стыдно за это перед своим окружением. Они живут в апокалипсисе, сидят в тюрьме, а я уезжаю на море", — вспоминает она.
Пара запланировала отпуск на две недели, Алена захватила с собой паспорт и страховку, собаку оставили родителям. Машину припарковали в безопасном месте, выбросили из холодильника то, что могло испортиться. Алена взяла с собой опробовать ласты, трубку, ведь в Беларуси нет моря: "Я помню свое состояние: собираю документы, и мне на глаза попадается моя европейская страховка, думаю, захвачу на всякий случай. И мы поехали".
Первые пять дней на море пара постоянно сидела в телефонах, они нервничали и читали новости о политических арестах, которые шли один за другим. Друзья, знакомые, коллеги, помощь и солидарность в Беларуси — это занимало все мысли, хотя физически Алена с мужем находилась на пляже.
"Потом мы выдохнули и еще несколько дней наслаждались спокойствием. Хотя иногда накрывало тревогой и страхом при виде, например, милицейских машин, характерного вида людей (похожих на сотрудников ОМОНа или милиции в гражданском). А потом начались массовые задержания", — говорит Алена.
В июле 2021 года новости о задержаниях шли сплошным потоком: аресты журналистов и активистов, обыск в офисах десятков общественных организаций и их закрытие.
"Потом начались задержания анархистов, и это напрямую относилось ко мне: я анархистка и не раз была задержана за действия, напрямую связанные с этим. Медиа, где работает мой партнер, признали экстремистским. А нам скоро уезжать домой", — вспоминает Алена.
В последний день пара решила, что ехать надо не в Беларусь, а в Литву, куда заранее была запланирована командировка. Сделали ПЦР-тест, купили билеты на самолет и заселились в новую гостиницу.
"Мы читали о том, как проходят обыски, как кто-то из журналистов выходит с суток и как не выпускают никого из анархистов. Жили в отеле и не планировали оставаться. А за четыре дня до выселения решили, что пора искать квартиру. Жилье здесь снимают по договору минимум на год. И мы остались. Без вещей, без собаки, без родителей и без возможности увидеться…" — добавляет Алена.
Сейчас, спустя год, квартира уже обжита, а часть вещей из Беларуси удалось переправить. Алена не уверена в том, как правильно себя называть — эмигранткой или беженкой: "Все-таки у нас был выбор. Это не было бегство. У меня нет нужды выживать, я живу даже в лучших условиях, чем те, которые мне были доступны в Беларуси".
Тем не менее она говорит, что почувствовала себя беженкой в момент, когда по видеосвязи ей пришлось выезжать из своей квартиры в Беларуси, которую они с партнером снимали 12 лет.
"Мне кажется, я заставляла себя заняться этим целый месяц. Но сейчас мое состояние лучше, чем сразу после переезда. Осознаннее, что ли. Я вот сейчас говорю без слез почти… А до этого не могла", — рассказывает она.
Что дает силы справляться? Ответ простой — поддержка людей из Беларуси, которые тоже были вынуждены переехать.
"Здесь много тех, кого я знала раньше, но с кем не общалась, — объясняет Алена. — Я получаю от них много заботы. Нас встречали из аэропорта, рассказали все, что надо для налаживания жизни. Просто разговоры, чтобы поделиться своими мыслями. С новыми людьми бывает сложно, а эти — они мягкие. Как одеялко. Есть какой-то трепет. Может, потому что мы тут все одинаковые. У нас схожее состояние оторванности".
"Я бесконечно рада своему решению остаться всей семьей"
Вероника переехала в Литву вместе со своей семьей — мужем и тремя детьми. Больше десяти лет в Беларуси она работала как специалист по международным образовательным и культурным программам, а сейчас живет в Вильнюсе.
"Первого ноября 2020 года мужа задержали (на марше протеста в Минске). Это был один из первых маршей, где задержанным вменили не только административное, но и уголовное обвинение. Об уголовном деле следователь сообщил в тот же день", — говорит Вероника.
В перерыве между судами муж Вероники успел выехать в Литву, а через неделю Вероника с детьми приехала к нему. Они думали, что не будет проблемой приезжать в Литву регулярно, преодолевая дистанцию в 180 километров и границу. Первый раз рассчитывали пробыть несколько недель, пользуясь удаленкой во время пандемии и школьными каникулами: "Мы нашли солнечную квартиру в лесном райончике. Дети сдавали последние работы в школе, я была в отпуске, стояли нереальные морозы — мы наслаждались. И тут случилось 20 декабря (2020 года), когда Лукашенко закрыл границы на выезд из страны. Я поняла, что это усложняет нашу ситуацию".
Закрытие границ на выезд из страны власти объяснили пандемией, но фактически это выглядело как нечто похожее на железный занавес при СССР. То, что происходило внутри страны, женщину тоже не радовало: "Еще осенью в школах стали разговаривать с детьми жестче, у них появилась политинформация, направленная на "пролукашизм". Одна девочка сделала доклад по истории национального флага, учительница довела ее до истерики, сказала, что это про фашизм. Девочка плакала больше урока".
Так внезапно планы семьи изменились. Закрытие границ означало, что Вероника сможет выезжать только раз в полгода и, вероятно, без детей. Получалось, что дети будут разлучены либо с мамой, либо с папой. При этом работа обоих супругов оставалась в Беларуси, но муж не мог вернуться в Минск, где оставил свой бизнес. На работе Веронике пошли навстречу: из-за ситуации с семьей ей дали разрешение работать из Литвы несколько месяцев.
"Мне все говорили: мы к Новому году все вернемся домой. И я отвечала: "Вы что, я до Нового года не готова ждать! Вот-вот все свершится", — вспоминает Вероника.
Но власть не сменилась ни через неделю, ни через месяц. Удаленку на работе получилось продлить, потом семья нашла школы и сняла квартиру.
"Договор обычно заключают на год, но мы планировали прожить там максимум полгода", — продолжает Вероника.
Она подчеркивает, что школы в Литве гораздо больше сконцентрированы на детях, чем на взрослых или уроках идеологии, и ей нравятся этим. Удаленку на работе продлили еще на три месяца, до июля 2021 года.
"И это такое состояние неопределенности, когда ты не знаешь, что будет еще через три месяца, поедешь ты в Минск или останешься. Это ощущение изматывает", — рассказывает Вероника.
Так она проработала целый год, а потом сотрудников компании уволили из-за давления силовиков. Необходимость возвращаться отпала: "Но иногда накатывало: я поеду в Минск, одна. У нас же осталась полная морозилка замороженной черники, мяса, у нас с прошлого года наварено варенье. Думала, соберу вещи — мы ведь уехали с маленькими чемоданами, в отпуск. Мне до сих пор хочется навести там порядок в шкафах…"
Она не едет в Беларусь, потому что считает это небезопасным: за время отъезда, предполагает Вероника, на нее могли завести уголовное дело. Кроме того, после массового увольнения силовики стали вызывать ее бывших коллег на беседы. О ней тоже спрашивали и искали возможность встретиться.
"Когда я уезжала, и мыслей не было, что я могу остаться в Литве. Всегда было ощущение, что мы вот-вот вернемся, и оно помогало. А сейчас кажется, что все, что было в Беларуси, — другая жизнь, вообще нереальная. Что будто бы это было не с тобой", — делится Вероника.
Что ей давало силы в тот момент? "А нету сил. Ну как… Ты смотришь на детей, эта их жизнерадостность. В них надо много вкладывать, но они много дают. И я бесконечно рада своему решению остаться всей семьей вместе", — заключает Вероника.