57-летняя воспитательница детсада Елена Наумова стала звездой ТикТока в Херсоне еще до полномасштабного вторжения России в Украину, но после оккупации о ней узнали миллионы. За ее старым блогом "Воспитатель с юмором" следят почти 110 тис человек, за новым блогом "Елена из Херсона" еще 68 тысяч, многие видео набрали миллионы просмотров. Все дело в активной гражданской позиции и в нетипичных обстоятельствах.
Когда россияне захватили ее родной город в марте 2022 года, Елена не отказалась от своих патриотических взглядов и продолжила открыто выступать за Украину. Оккупанты схватили женщину и отправили ее "на подвал".
Что пережила Елена в плену? Почему инсценировала собственное похищение? И как сложилась ее судьба? Дрон все разузнал у самой Елены. Далее ее прямая речь, отредактированная для вашего удобства и разбитая на подглавы.
Завела ТикТок в 55 лет
2 года назад (мне тогда было 55) коллега, молодая девушка, показала мне ТикТок. Сперва я начала выкладывать там свои стихи, но это никому не было интересно. Тогда я решила записывать видео со своими воспитанниками в детсаду, спросила разрешения у нескольких родителей и у своего директора. Шеф просил, чтобы это не мешало работе. Так начала записывать прикольные моменты из жизни детсада. Записывали видео либо ранним утром, либо поздно вечером, когда деток в саду было мало. К началу полномасштабной войны у меня уже было 15 тысяч подписчиков: в основном коллеги, мамочки.
После вторжения
Когда началась полномасштабная война, я начала снимать патриотические видео. Трижды в день проводила стримы, говорила: "Все будет хорошо, херсонцы! Вооруженные силы Украины (ВСУ) нас не бросят, верим в ВСУ!"
У нас в городе коллаборантов была небольшая горстка. Оккупанты привезли в город много крымчан и россиян. Они ходили и говорили: "Ой, какое все вкусное, какое классное, какое дешевое! Вот только пойти некуда…"
А некуда, потому что большинство кафе и ресторанчиков закрылись. Люди работали как могли, пока их не заставили платить налоги "новой власти". Много чего закрывалось, люди выезжали.
Подписчики уговорили меня собирать деньги на свою банковскую карточку и распределять их между людьми, которые больше всего в них нуждаются. Таким образом неравнодушные люди помогали нуждающимся незнакомцам: пенсионерам, многодетным мамам, переселенцам, людям с инвалидностью, малообеспеченным, одиноким. А я между стримами в ТикТок разносила деньги по городу или перечисляла на карты.
Когда вручала деньги, люди смущались: "А что это за деньги? А откуда?"
Я отвечала: "Мои друзья, обычные украинцы, отправили вам деньги, чтобы я вам передала. Они хотят поддержать вас морально и материально".
После этих слов кто-то из них плакал, кто-то улыбался, но обязательно все обнимали и благодарили. За полтора месяца мы собрали и раздали полмиллиона гривен (примерно 12 тысяч 330 долларов США).
Первые жертвы
27-28 февраля россияне стояли за Антоновским мостом, но не заходили в город. То ли сил у них не было, то ли не было приказа. Однако уже 1 марта в 6 утра российские военные вереницей один за другим с оружием, в балаклавах прошли по нашим улицам. У напуганных горожан был шок.
1-2 марта шли бои: была стрельба, в трех местах наша тероборона дала отпор. Однако не обошлось без жертв…
3 марта я ходила на территорию лицея и видела три тела наших тероборонцев, они были накрыты простынями. Я видела их синие задубевшие руки – они выглядывали из-под простыни… Наши люди охраняли тела от бездомных собак.
Россияне не позволяли вывозить тела, да и транспорта на улицах не было – похоронить ребят было невозможно.
В первые дни оккупации большинство людей вообще не выходили на улицу, было очень страшно. А вот уже в конце первой недели, когда дома закончились хлеб и другие продукты, горожане стали выходить из домов искать еду.
Однако магазины не работали: часть из них закрылись еще до того, как зашли оккупанты, часть магазинов отдали свой товар в "Красный крест" (они раздавали помощь нуждающимся). Позже некоторые магазины стали накручивать цены на товар.
Оккупанты пританцовывали под нашу "Стефанию"
Сначала в городе были регулярные российские войска: хорошо экипированные, высокие, стройные, в новой форме. И хотя все были в балаклавах и с автоматами, нас, мирных гражданских, на протяжении одного-двух месяцев они не трогали.
Их интересовали те, кто служил в АТО, полицейские, чиновники. Россияне целенаправленно ездили по их домам и квартирам и забирали их на проверку. Кто-то возвращался домой, кто-то – нет…
Более того: когда мы два месяца митинговали, россияне пританцовывали под нашу музыку – и под "Стефанию" и "Ой, на лугу красная калина!" Они хихикали, а мы им кричали: "Оккупанты, домой! Херсон это Украина!"
А потом в город зашла "Росгвардия" – и митинги начали разгонять силой: стреляли в воздух, под ноги, бросали светошумовые гранаты, дымовые шашки…
Каждое воскресенье мы, патриотически настроенные люди, собирались на площади Свободы. А после того, как нас оттуда окончательно разогнали, мы стали собираться в сквере Шевченко. Митинги были коротенькие – где-то полчаса. Однажды мы разошлись за 2 минуты до того, как целая колонна бронетехники приехала на наше место и оцепила его.
Как мы митинговали
Покричали лозунги, спели песни, а потом затишье. А я ж педагог, организатор, думаю, не должно быть паузы на мероприятии!
Я выхожу на центр площади и говорю: "Народ, а знаете песню про Херсон? В городе Херсоне ночи ой бессонные, наши парни гасят москалей!.."
Смотрю, а меня люди снимают на телефоны. Ну, снимают и снимают... Пришла домой, легла спать. Меня будит двоюродный брат и говорит: "Лен, ну ты, конечно, молодец, но может пересидишь у нас два-три дня?"
После этого и еще нескольких подобных случаев я была вынуждена перебраться к родственникам. Но через неделю я вернулась домой и продолжала снимать и выкладывать стримы дальше.
"На подвале"
Меня забрали в 8:45 утра трое в балаклавах с автоматами. Это видели соседи, да они и не скрывались. Это была, так сказать, "показательная порка" из-за моих стримов и выступлений. Моих друзей-блогеров тоже схватили на следующий день.
Россияне пытались выведать у меня информацию о других проукраинских активистах: на голову надели пакет, подключали провода с электричеством, угрожали расстрелять, ударили по лицу.
В камере я была одна и там, кроме двух стульев, мебели не было. Разве что еще куча мусора, где мне пришлось искать какие-то коробочки и бутылки для того, чтобы элементарно сходить в туалет. В камере было очень холодно, на мне была юбка и легкая маечка. Чтобы хоть как-то согреться, я заматывала руки полиэтиленовым пакетом.
На сутки выдавали одну бутылку воды. Первые два дня из еды давали мое же печенье, которое я захватила из дома. Я ела по три печенюшки утром и вечером. Потом начали давать солдатскую тушенку – очень маленькую 100-граммовую баночку. Тушенка эта выглядела хуже, чем содержимое горшков в детских садах.
А когда на 7-ой или 8-ой день плена мне принесли пластиковую 200-граммовую коробочку из супермаркета с рисом и грибами, я поняла, что мои надзиратели все это время ели мою еду для пленных, а мне отдавали свои скудные солдатские харчи...
Не знала, день сейчас или ночь
Страшнее всего было на допросах, потому что я не знала, чем все закончится. В камере не было окна, горел тусклый свет, я никогда не знала, день сейчас или ночь. У меня остеохондроз, невыносимо болела спина. Я сидела на одном стуле, чтобы спать – я клала два стульчика спинками на пол, между ними стелила пакет – и там мостилась.
Позже мой друг Валера (тиктокер, также снимал стримы и патриотическое видео, за что его и задержали), который находился в соседней камере, просунул мне кусочек туристического коврика. Валеру били с утра до ночи, пристегивали наручниками. Подруга Оля находилась в камере напротив. Я переживала за моих друзей…
Я нашла в камере книжку "Ассасин" Симоны Вилар на 650 страниц. При этом тусклом свете я прочитала ее дважды.
На восьмой день мы с Валерой обменялись книжками. Внизу, где проходили трубы, были дырки между камерами. Валера дал мне книгу Несбё "Богиня мести" – я ее также дважды прочитала. Меня допрашивали четыре дня, а потом семь дней не трогали.
Заставили записать видео
Поскольку был большой переполох, касающийся моего исчезновения, наверное, оккупанты долго решали что со мной делать. Пристрелить они меня не могли, потому что я гражданский человек в почтенном возрасте: педагог, мама, бабушка. Вроде бы с их стороны это не по-человечески – они ж "освободители".
Они решили, что будут меня "перевоспитывать". Заставили записать извинения перед Россией: мол, "люди, не делайте того, что делала я". С пятого дубля я сказала нужное им извинение. Оккупанты дали мне подписать документ про то, что меня депортируют на год. А если буду много разговаривать, то и на десять лет. Я подумала тогда: "Да ВСУ вас скорее депортирует из Херсона!" Так и случилось.
Возвращение
Одев мне на голову пакет, оккупанты посадили меня в машину. В начале пути начали вымогать деньги: "Мы тебя не отпустим, если не соберешь 70-80 тысяч гривен". (Примерно 2 тысячи долларов США) Я заартачилась: не хотела им платить ни копейки. В Херсоне все знали, что 2 тысячи долларов – это стандартная такса за выход "из подвала". Но я не платила. В итоге они привезли меня домой после 11 дней плена. И я – в маечке, юбке, грязная, вонючая, изможденная – оказалась у ворот родного дома. Соседи сбежались, родные начали готовить мою эвакуацию: нашли перевозчика, который согласился вывезти меня через три дня...
Но через три дня на пороге моего дома снова появились оккупанты. Начали отговаривать от поездки. Не давали разрешения ехать. Угрожали, что "не забудут обо мне".
А когда в освобожденном Изюме украинские военные нашли массовые захоронения, я поняла, что и меня может ждать такая судьба. Прикопают где-то в лесополосе.
Тогда решила уйти в подполье, инсценировать собственное похищение. Подписчики предложили пересидеть у знакомых в пустой квартире. Я ничего не сказала даже родным: оставила посреди комнаты сложенную сумку с вещами, открыла настежь все двери, и ушла на тайную квартиру, где провела следующие восемь недель. Абсолютно незнакомые люди мне помогали, приносили продукты, заботились обо мне.
Наши в городе
Через восемь недель я дождалась наших военных в городе. Я сидела в своем укрытии без солнечного света и свежего воздуха. И тут забегает хозяйка: "Лена, наши мальчики ВСУ в городе! Одевайся, побежали!"
Мы взяли флаг, нарвали желтых хризантемок. Шли по улице, а сзади нам сигналили – это наши разведчики ехали на пикапах. Мы махали флагами, кричали: "ВСУ! Родные!"
Люди собирались на улицах, радовались, ждали, встречали военных! Мы поехали на центральную площадь – там стояло два пикапа и небольшая толпа людей, которая всё увеличивалась. Все пытались прикоснуться к нашим защитникам...
PS
Сейчас Елена в Киеве – подруга разрешила бесплатно пожить в её квартире. Елена выезжала в столицу на три дня из Херсона и осталась, потому что россияне обстреливают южный город ежедневно. О том, как российская армия продолжает уничтожать Херсон, читайте в репортаже исполнительного директора организации Institute for War and Peace Reporting Энтони Бордена.