В 2020 году, еще до президентских выборов, в Беларуси началось беспрецендентное давление на гражданское общество, в том числе на адвокатов. Основных соперников Лукашенко задержали еще до голосования, а вместе с ними и их коллег, соратников. Адвокаты, которые не побоялись взяться за их защиту, лишаются права на работу. Но это только начало — впереди задержания, массовые лишения лицензий, тотальный контроль и изменение законодательства, и наконец, один из адвокатов стал политзаключенным — ему дали 10 лет, еще трое ждут суда в СИЗО.
Адвокат, который верил в закон, оказался за решеткой
Максим Знак был успешным адвокатом. До 2020 года он руководил практикой в одном из старейших юридических бюро Беларуси. За несколько месяцев до президентских выборов вместе с коллегой Ильей Салеем присоединился к избирательному штабу бывшего банкира Виктора Бабарико, самого сильного соперника Лукашенко. Задача Знака и Салея была оказывать юридическую помощь штабу. Даже в самых безвыходных ситуациях Максим Знак всегда опирался на закон и последовательно обжаловал каждое незаконное действие власти. Например, отказ зарегистрировать Бабарико кандидатом. Решение Центризбиркома тогда вызвало волну протестов, и власти вскоре задержали и Виктора, и его сына Эдуарда, который руководил штабом.
Маким Знак. Фото: belsat.eu
Сергей Тихановский, еще один потенциальный сопертник Лукашенко, оказался за решеткой еще раньше. Подписи претендента Валерия Цепкало, который тоже решил бросить вызов Лукашенко, хотя и был раньше в его команде, ЦИК забраковал. Тогда родилось "женское трио" — супруга Тихановского Светлана подала документы в качестве кандидата от своего имени, ее поддержали супруга Цепкало Вероника и сотрудница штаба Бабарико Мария Колесникова. Вот так втроем, объединенной командой, они и проводили избирательную кампанию.
Максим Знак тоже продолжил работу, уже как адвокат Тихановской он попытался обжаловать в суде итоги выборов. И участвовал как юрист в формировании Координационного совета, который планировал вести переговоры с властью, когда уже начались массовые протесты и ожесточенное сопротивление.
Через месяц после выборов Максима Знака задержали, ему предъявили обвинения в призывах к действиям, направленным на причинение вреда нацбезопасности Беларуси. В знак несогласия он даже объявлял голодовку в СИЗО. Через несколько месяцев обвинение довесили статьями о заговоре с целью захвата власти, создании экстремистского формирования, которым власти назвали Координационный совет. Судили его с Марией Колесниковой, итог — 10 лет лишения свободы. Его коллега Илья Салей тоже провел несколько месяцев под стражей, его выпустили под залог, и через некоторое время, не надеясь на перемены, он уехал за границу – нарушил меру пресечения, но остался на свободе.
У Максима Знака было четыре защитника — его супруга Надежда Знак, Дмитрий Лаевский, Евгений Пыльченко и Сергей Зикрацкий. Сегодня в реестре адвокатов нет ни одного из них.
Защищаешь политзаключенных? Жди проблем
Проблемы в белорусской адвокатуре начались с политических процессов по делу "Плошча-2010". Некоторые адвокаты, защищавшие участников протеста, выступили в СМИ с заявлениями, что Комитет госбезопасности нарушает право их клиентов на защиту, не пускает адвокатов в СИЗО КГБ.
Минюст, который по факту контролировал адвокатуру, заявил, что эти высказывания некорректны, что они негативно оценивают работу госоргана и противоречат Закону "Об адвокатуре". И приказал, чтобы Минская городская коллегия привлекла к ответственности адвокатов, которые позволили себе такие высказывания. Однако президиум коллегии, что сейчас уже сложно представить, не подчинился Минюсту и принял решение не наказывать коллег. Тогда Минюст по результатам проверки по предписанию КГБ провел заседание квалификационной комиссии и лишил лицензии четырех адвокатов, защищавших фигурантов дела "Плошча-2010". Через несколько месяцев без лицензии остались еще два адвоката, которые защищали экс-кандидатов в президенты.
Следующим ударом по адвокатуре стало дело "Белого легиона". На фоне "Маршей нетунеядцев" в 2017 году государство начало новую волну репрессий. Фигурантов обвиняли в подготовке массовых беспорядков и создании незаконного вооруженного формирования. Полтора десятка обвиняемых провели под стражей около ста дней каждый. В результате вина их не была доказана, дело прекратили за отсутствием состава преступления. Адвокаты, работавшие по этому делу, столкнулись с давлением — Минюст потребовал от них пройти внеочередную аттестацию. Одна из адвокатов, Анна Бахтина, в итоге потеряла лицензию. Квалификационная комиссия решила, что специалист с 30-летним стажем недостаточно опытна, чтобы продолжить работу.
Репрессивная практика продолжилась в 2020 году, когда протесты стали по-настоящему массовыми. Один за другим адвокаты стали терять свои лицензии. Формально их обвиняли в недостаточной квалификации, нарушении профессиональной этики. Дмитрию Лаевскому, который защищал Бабарико, предъявили претензию за то, что он посмел оспаривать позицию других обвинямыемых по делу, которые заключили досудебное соглашение и обличали бывшего коллегу по банку.
Дмитрий Лаевский. Фото: zerkalo.io
Столкнулись адвокаты и с произвольными задержаниями. Защитницу Марии Колесниковой Людмилу Казак задерживали так, что это было больше похоже на похищение. Так власть отреагировала на жалобы Марии, что оперативники пытались силой ее вывести за границу, она тогда в знак протеста порвала паспорт, вышла из машины и пошла в сторону Беларуси. А Людмилу Казак отправили в изолятор, на следующий день суд признал ее виновной в неподчинении милиционерам и выписал штраф. Спасло только то, что у адвоката есть несовершеннолетние дети — по закону, дать ей арест не могли.
Людмила Козак. Фото: onliner.by
Адвокат Андрей Мочалов, который активно защищал в 2020 и 2021 годах журналистов, лишился лицензии за комментарий в СМИ. Он рассказал про то, что его клиентку при задержании избили, на что была подана жалоба. Коллегия посчитала, что Мочалов не имел права до ответа силовиков называть их действия избиением. Впрочем, та жалоба так ничем и не закончилась, силовики не нашли состав преступления в действиях силовиков. Мочалова лишили лицензии, но не уведомили его должным образом. Будучи защитником в суде уже по другому уголовному делу, он узнал от судьи Анжелы Костюкович об отстранении. А позже судья написала на него заявление, мол, участвовал по подложным документам в процессе. И на бывшего адвоката завели уголовное дело, приговор — два года "химии". На суде Мочалов остался без своего адвоката, Виталий Брагинец не смог попасть на процесс, потому что его задержали силовики.
Андрей Мочалов. Фото: "Наша Нiва"
Сейчас он сам проходит фигурантом уголовного дела и находится в СИЗО — его обвиняют в участии в акциях протеста. Также под стражей еще двое адвокатов: Александра Данилевича обвиняют в призывах к действиям, направленным против нацбезопасности Беларуси, Анастасию Лазаренко обвиняют в разжигании социальной розни — якобы за слив контактов силовиков и судей в оппозиционные Telegram-каналы.
Как адвокатов лишают права на профессию
Проект "Право на защиту" отслеживает, как менялась адвокатура начиная с 2020 года. Опитимистичных прогнозов у экспертов пока нет.
В конце 2021 года вступили в силу крайне одиозные изменения законодательства об адвокатуре, еще более усилившие зависимость и управляемость адвокатуры со стороны госорганов. Вот ключевые изменения:
- возможность стать адвокатом только при наличии согласия Министерства юстиции;
- крайне широкие полномочия Минюста по вмешательству в деятельность адвокатуры;
- назначение Минюстом всех руководителей и членов органов адвокатского управления;
- ликвидация адвокатских бюро и индивидуальной деятельности;
- расширение механизмов внеочередной и очередной переаттестации адвокатов, которая используется в качестве расправы над неугодными адвокатами;
- бывшие судьи, силовики получили право стать адвокатами по упрощенной процедуре.
В адвокатском сообществе крайне негативно оценивали изменения, многие покинули профессию, поскольку были не готовы работать при таких ограничениях, не видели возможность оказывать качественную юридическую помощь.
Адвокатуру и дальше пытаются "нормализовать"
"Изменения 2021 года были призваны поставить адвокатов в еще большую зависимость от вертикально интегрированных структур — руководства юридических консультаций, Совета адвокатуры, при этом кандидатуры согласованы с Минюстом, там нет ни одного свободного человека, который мог бы возразить, — отмечает юрист Максим Половинко. — Например, за последнее время принято два документа. Теперь, если руководитель консультации считает, что адвокат неправильно рассчитал свой гонорар, он может не удовлетворить отчет — и адвокат в конце месяца не получит деньги. Чтобы это проконтролировать, руководитель теоретически должен выяснить, в чем состояла работа адвоката. Соответственно, возникает угроза нарушения адвокатской тайны, ведь по закону даже факт обращения к адвокату является тайной. Еще одно новшество — руководителей юридических консультаций обязали следить за социальными сетями адвокатов, смотреть, что они там пишут. А еще теперь адвокат должен рассказывать руководителю, где он находится. Таким образом, пытаются и дальше "нормализовать" адвокатуру".
В 2021 году был изменен закон об адвокатуре. Так, бывшие судьи и силовики получили право по упрощенной процедуре получать адвокатскую лицензию. Стало ли больше таких защитников?
"Эта норма пока не выстрелила, — говорит собеседник. — Более того, много отказов по бывшим сотрудникам. Численный состав адвокатуры вообще неуклонно падает. С 2020 года адвокатура сократилась на 15% (это около 300 человек), часть лишили права на профессию за то, что они работали по "политическим" делам (примерно 60 человек), но были и те, кто добровольно ушли из адвокатуры, их число априори больше, чем могло быть число просто ушедших на пенсию. Многие ушли, потому что адвокатуру реформировали так, что быть адвокатом стало невозможно. Например, убрали адвокатские бюро и возможность работать индивидуально. Еще один важный момент в доступности юридической помощи – ликвидация организаций, которые оказывали юридическую помощь, например, людям с инвалидностью, беженцам, тоже увеличила нагрузку на адвокатов. А ведь речь идет о самых необеспеченных слоях населения, которые раньше могли бесплатно получить помощь".
В Беларуси обеспеченность адвокатами в настоящий момент составляет один адвокат на 5 000 человек. Для сравнения: в Грузии — один адвокат на 800 человек, в Молдове — на 1 500 человек, в Украине — на 1 000 человек, в России — на 2 000 человек. Эксперты прогнозируют, что ситуация с доступностью юридической помощи в Беларуси будет ухудшаться.
"Власти оказывают давление на все гражданское общество, адвокатура — его неотъемлемая часть, — поясняет Максим Половинко. — От такой "нормализации" страдает, прежде всего, не сама адвокатура как орган. Поверьте, всегда найдутся люди, которые приспособятся работать и по таким правилам. Страдают граждане, которые в итоге не могут рассчитывать на качественную юридическую помощь".
Как складывается судьба адвокатов, которые больше не могут быть защитниками? Часть пытается устроится юристами в Беларуси. Часть выехали за границу, опасаясь преследования в своей стране. Некоторые пытаются продолжить карьеру в России, где схожее законодательство, но нужно заново сдавать квалификационный экзамен, чтобы получить лицензию адвоката.