В Днепре открылся хаб — Центр предоставления гуманитарной помощи переселенцам из Луганской области. "Дрон Медиа" пообщался с руководителем хаба Андреем Лариным и узнал, как организована работа волонтеров, какая предоставляется помощь, и поговорил с вынужденными переселенцами. А также поговорил с теми, кто обращается в центр за помощью.
Истории переселенцев из Луганской области
Валентина и Михаил, Северодонецк
Пожилая пара приехала в Днепр из Северодонецка чуть более двух месяцев назад. Супруги стараются приободрять и поддерживать друг друга, но в глазах видны только растерянность и неопределенность.
"Держимся. А как по-другому? Ехали переждать. Нас звали и на Западную Украину, там коллеги бывшие живут. Но решили ехать в Днепр. С одной стороны, здесь тихо, а с другой — все-таки поближе к дому. Когда выезжали из Северодонецка, квартиру подготовили "по-партизански". Забили окна плотной фанерой, тряпками, тогда даже стекла еще чудом сохранились, не повылетали. Перекрыли все краны, хотя с газом и водой уже все… во всем микрорайоне не было. Света нет, связь через раз, и то пару секунд. Вещей осталось много. Жалко, конечно, ну что ж..."
Спустя буквально пару дней после переезда в Днепр Валентине стало известно, что возвращаться ей некуда — прямой "прилет" снаряда в нижние этажи многоэтажки и уничтоженные в результате пожара квартиры до самой крыши. Спасатели не смогли выехать на тушение в эти районы города из-за обстрелов. От двухкомнатной квартиры осталась выгоревшая коробка.
"Мы были готовы к чему-то такому… война. Но все равно, когда узнали, конечно, упали духом. 15 лет обживались, а возвращаться некуда. Что дальше делать, не знаем. Живем в арендованной квартире. Деньги, слава богу, пока есть, сын помогает. Он давно уже за границей, в Европе, зовет к себе, но вот так сразу все оборвать, бросить… Глупо, конечно, но в глубине души хочется верить: "А вдруг? Ну а вдруг что-то произойдет и можно будет вернуться? Пусть там разбомбили все, но восстановим же". Глупо. Глупо, и из-за этого больно".
Екатерина, Лисичанск
Екатерина не теряет оптимизма. По словам женщины, главное, что "все живы". Она снимает однокомнатную квартиру на окраине Днепра, ищет школу для дочки-второклассницы, постоянно смотрит в телефон и вздрагивает от каждого уведомления — супруг служит в ВСУ. Возвращаться в Лисичанск женщина не планирует, выезжать за границу пока не хочет.
"Мы никому не нужны там (за границей). Не в том смысле, что там все бездушные и бессердечные, а в том, что здесь мы дома. И дело даже не в том, чтобы быть поближе к месту, из которого мы уехали. Вряд ли это патриотизм, но мы — украинцы. Мне комфортно здесь, несмотря на все трудности. Пока есть возможность быть здесь, мы — дома", — говорит она.
Марина, Рубежное
Марина арендует четырехкомнатный дом в Таромском, пригороде Днепра. В помещении одновременно находятся 12 человек: жители Рубежного, Северодонецка и Старобельска — родственники и друзья. Настроение — боевое, бытовые условия — терпимые.
"Жалко котов и собаку. Взять с собой не получилось. А теперь там ничего не осталось. Вообще ничего. На нашей улице из трех десятков домов остались только два остова сгоревших. С жильем не то чтобы проблема, но нет понимания, куда дальше. Звали возвращаться туда, где сейчас под россиянами Луганская область, но из наших никто не хочет. Там вообще никаких перспектив: ни денег, ни пенсий, ни работы", — рассказывает она.
Интервью: о работе хаба в Днепре и Северодонецке
Андрей Ларин — начальник отдела капитального строительства Северодонецкой администрации. Он также работал в гуманитарном штабе в Северодонецке до момента оккупации города. Штаб находился в Ледовом дворце спорта, а после того как его разбомбили – в торговом центре "Джаз". Теперь руководит штабом в Днепре, где предоставляют помощь не только жителям Северодонецка, как и изначально планировалось, а всей Луганской области.
— Как организована работа?
— После оккупации Северодонецка нам областные власти и военно-гражданская администрация города поставили задачу организовать гуманитарный штаб в Днепре, так как здесь находится большая часть северодончан, которые выехали из города. Мы нашли помещение, заключили договор аренды и начали работать. Оплату аренды и коммунальных услуг обеспечивает администрация Северодонецка (администрация города выехала после оккупции в Днепр, но продолжает работать. — Прим. "Дрон Медиа"). Работаем здесь вторую неделю.
— Чем в основном вы помогаете?
— Занимаемся только продовольствием. Раздаем упаковки с необходимыми продуктами на каждого члена семьи переселенцев. Также у нас есть небольшие пакеты с орешками, изюмом, бобами — их кладем в довесок.
[fancy_gallery gallery=2]
— Кто обращается за помощью?
— Изначально была сформирована онлайн-заявка для регистрации, запущена еще в июне. В ней указывалось место проживания, это скорее для социального опроса — куда люди разъехались и где больше поселились, а также контактные данные. Мы эти заявки обрабатываем, обзваниваем людей, приглашаем их на определенное время — это сделано для удобства, чтобы не создавались очереди. Человек приходит и получает продуктовые наборы. Обращаются в основном пенсионеры, процентов 70 от общего количества заявителей.
— Сколько прошло заявок?
— По онлайн-заявкам прошло 3 200 человек. Помимо выдачи продуктов, у нас есть отдельный стол, где идет регистрация тех, у кого нет смартфона, кто не смог зарегистрироваться онлайн. Люди приходят, и их регистрируют.
[fancy_gallery gallery=0]
— Откуда они узнают о вас?
— Объявления размещались и в Facebook, и в Telegram-каналах. Но я думаю, что люди уже просто знают точки, где выдают помощь, и рассказывают друг другу.
— Гуманитарную помощь раздаете всем или есть какие-то определенные категории?
— Мы раздаем гуманитарную помощь жителям Луганской области, основной критерий — луганская прописка. На базе нашего хаба отдельно работают представители города Рубежного — у них свой стол регистрации, свой склад продуктов. Это тоже упрощает работу, так как идет не одна очередь, а две-три.
— Кто у вас работает?
— Половина работников — сотрудники управления социальной защиты населения Северодонецка, вторая половина — из отдела культуры, есть работники Дома культуры строителей. В целом, люди разных профессий и видов деятельности. Они получают зарплату от администрации Северодонецка.
[fancy_gallery gallery=1]
— Предлагали ли вам помощь местные жители, волонтеры или власти?
— Да, предлагали. Приезжали волонтеры из организации "Днепровская Варта", предлагали где-то что-то подремонтировать, но на данный момент особой потребности нет. Кроме того, переселенцы, которые здесь находятся, хватаются за любую работу. У нас приоритет — обеспечить их работой. Они будут получать зарплату: и при деле находиться, и уже не так будет психологически давить обстановка.
— Какие ближайшие планы у вашего хаба?
— Сейчас поставлена задача организовать рассылку продуктов почтой для тех переселенцев, кто находится в других городах Украины. Скорее всего, будем работать с "Укрпочтой". Нужно будет запустить отдельную онлайн-заявку, в которой люди должны указать свои контактные данные, предоставить копию справки временно перемещенного лица, чтобы мы могли брать точные данные. Стараемся быстрее запустить такую услугу.
— Расскажите о гуманитарном штабе в Северодонецке. Как там шла работа?
— Штаб был организован буквально в первые дни с начала войны в Ледовом дворце, после обстрела переехали в помещение новой почты в районе "Джаза" (торговый центр. — Прим. "Дрон Медиа").
По поставкам в принципе была та же схема: и наша городская военно-гражданская администрация, и область занимались: шли централизованно поставки еды и бытовой химии, руководитель штаба выходила на своих знакомых волонтеров, они завозили очень много помощи. Представители ООН привозили, тогда видеосюжет об этом был, и как раз после него нас накрыли "Градами", сильно ранило трех волонтеров. До последнего дня штаб работал.
Я в последнее время жил в Лисичанске, перебрался туда после того, как снаряды начали ложиться рядом. Сотрудники штаба ездили в Северодонецк практически до последнего. Пока была хоть какая-то возможность.
— Как по Северодонецку была организована адресная доставка?
— Разработали форму заявки, печатали эти формы, а пустые бланки вешали на дверях нашего штаба. Мы были против скопления людей, поэтому приходил один человек, брал эту заявку, заполнял ее. Основная информация была такая: адрес, контактный телефон, связь еще была, и пофамильный список с телефонами, на сколько человек везти и что. Кроме продуктов, самое необходимое — бытовая химия, туалетная бумага.
Индивидуальных выдач у нас не было, имею в виду на одного человека, чтобы человек пришел, отстоял очередь. Приходили заявки на 3, 5, 10, 60, 80 человек. Мы возили и на 18-ю школу, хотя там был уже "передок" (линия фронта. — Прим. "Дрон Медиа"), водители боялись туда ездить, военные помогали и спасатели, там до последнего 80-90 человек жили. Еще на бомбоубежища большие формировали заявки.
[telegram embed]
Дом, рядом с 18-й школой
Перед тем как Северодонецк был оккупирован, началась большая проблема с бензином. Ребята-волонтеры по адресам сами развозили. Когда пропала связь, уже ездили по адресам и сигналили, быстренько перегружались и ехали дальше.
Была даже семейная пара, лет под 70, которая на велосипедах развозила гуманитарную помощь в ближайшие районы. Просто красавцы и молодцы. Не знаю, как сложилась их дальнейшая судьба.
— В местных пабликах писали, что гуманитарную помощь получить было проблематично.
— Привозилось все до последнего момента. Была проблема в том, что заявок очень много. Не успевали развозить просто. Красный Крест выдавал пакеты, мы с ними делились, они формировали и выдавали, создавали свои пункты — туда люди могли прийти и получить индивидуальные пакеты. Если к нам приходили за индивидуальным набором, мы отправляли в Красный Крест, чтобы не создавать очереди, потому что "прилеты" были, и раненые были.
Госслужба чрезвычайных ситуаций на своих машинах гуманитарку развозила. Грубо говоря, в апреле улица Курчатова была линией разграничения, туда уже старались не выезжать, было очень горячо, но люди там оставались. Для меня было откровенным удивлением, когда уже в начале мая 70 человек сидели в бомбоубежище в "Северодонецктеплокоммунэнерго" в котельной. Там на тот момент все уже выгорело.
[telegram embed]Улица, на которой находился "Северодонецктеплокоммунэнерго"
— Как проходила эвакуация людей из Северодонецка и как помогали в этом волонтеры?
Сейчас вижу в соцсетях, что оставшиеся в Северодонецке люди на камеры рассказывают, как ВСУ расстреливали автобусы и не вывозили людей с "Азота" (предприятие на территории Северодонецка. — Прим. "Дрон Медиа"), прикрывались людьми. Это, конечно, все ложь.
Я сам бывший азотовец, знаю, как все происходило. Наш автобус вывозил людей до последних дней. Сначала до железной дороги, потом радиус увеличился — возили в Золотаревку, Славянск, Бахмут. После того как разбили железную дорогу, начали вывозить в Покровск, там крюк очень большой, приезжали поздно вечером.
Когда поток людей иссяк, мы вывозили в Лисичанск, где стоял большой автобус и вывозил людей в Днепр. Автобусы шли каждый день. Ну и параллельно вывозили волонтеры, лежачих в том числе, спасатели помогали — спускали людей с этажей на одеялах, носилках.
Комментарий главы Луганской области Сергея Гайдая:
— В первую очередь мы создаем гуманитарные штабы в тех городах и областях Украины, где наибольшее количество переселенцев из Луганской области. Мы сейчас собираем данные, чтобы посчитать всех наших людей именно для того, чтобы помочь. Нет разницы, какая это будет помощь — с бизнесом, жильем, медицинским обеспечением, гуманитарными наборами или какими-либо консультациями юридического характера. Но не можем мы за день или за неделю всех сразу учесть, со всеми пообщаться. Уже открыты центры в Днепре, договариваемся об открытии в Киевской области, открываем в Ивано-Франковской области, Ровно, Хмельницком, будем открывать в Черновцах. Такие центры будут обязательно в каждой области. Мы не будем делать десять центров. Например, один для Кременной, один для Рубежного, один для Северодонецка и так далее, мы будем пытаться их объединять, кроме тех областей, где наибольшее количество наших людей проживает, там необходимо несколько центров, чтобы не было больших очередей. Сейчас собираем информацию о проблемах, которые у людей возникают.