Девушка была избита после задержания на акции протеста в Минске. Фото: Onliner.by
В августе 2020 года белорусы столкнулись (и продолжают сталкиваться) с массовыми пытками и бесчеловечным обращением со стороны силовиков и сотрудников мест несвободы. Многие пытались привлечь силовиков к ответственности, но этого не получилось: ни одного уголовного дела белорусскими правоохранительными органами так и не было возбуждено. Прошло почти два года с момента активных протестов, но белорусские правозащитники продолжают фиксировать рост репрессий и пыток в тюрьмах.
Правозащитный центр "Весна" занимался темой пыток еще до трагических событий 2020 года, но юрист Павел Сапелко отмечает, что такого масштаба, который охватил страну в последние два года, еще не было. В отчете "Уголовное преследование по политическим мотивам", который подготовили белорусские правозащитники, самым большим разделом является "Задержания и пытки задержанных".
"Мы упомянули там о 44 случаях. И это самая верхушка айсберга, — говорит Сапелко. — Ведь эти данные стали известны в результате наблюдения за рассмотрением уголовных дел: то есть люди на судебном процессе заявляли о примененных к ним пытках или жестоком обращении на этапе задержания, перед и во время допросов, а также в следственных изоляторах. Заявляли даже о жестоком обращении со стороны конвоиров непосредственно перед судебным заседанием".
Что такое пытка? Согласно Конвенции против пыток, это любое действие, которым человеку умышленно причиняется сильная боль или страдание, физическое или нравственное, чтобы получить от него или от третьего лица сведения или признания, наказать его за действие, которое совершило оно или третье лицо или в совершении которого оно подозревается, а также запугать или принудить его или третье лицо, или по любой причине, основанной на дискриминации любого характера, когда такая боль или страдание причиняются государственным должностным лицом, или по его подстрекательству, или с его ведома или молчаливого согласия. Никакие исключительные обстоятельства, какими бы они ни были, будь то состояние войны или угроза войны, внутренняя политическая нестабильность или любое другое чрезвычайное положение, не могут служить оправданием пыток. Конституция и Международный пакт о гражданских и политических правах гласит: никто не должен подвергаться пыткам или жестоким, бесчеловечным или унижающим его достоинство обращению или наказанию.
Белорусским уголовным законодательством пытки отнесены к преступлениям против безопасности человечества (ст. 128 Уголовного кодекса) — наказываются лишением свободы на срок от семи до 25 лет, или пожизненным заключением, или смертной казнью. Это преступление без срока давности.
Приведем несколько примеров ставших уже типичными для Беларуси пыток.
Блогера били и спрашивали, есть ли в доме видеонаблюдение
Блогера Николая Дедка задержали осенью 2020 года. Силовики охотились за ним несколько месяцев, так как он вел Telegram-канал, где рассказывал о протестах, ранее уже был политзаключенным как участник анархистского движения.
Николай Дедок. Фото:"Настоящее время"
Вот как Дедок описывал в суде свое задержание:
"Сотрудники вломились ко мне в квартиру, выломав дверь и через балкон, разбив стеклопакеты. Между первым ударом в дверь и тем, как меня повалили на пол, прошло не более пяти секунд. Я успел только закрыть крышку ноутбука и встать. Сопротивления не оказывал. Тогда сотрудники в военной амуниции, предположительно специального отряда быстрого реагирования, повалили меня на пол и застегнули наручники за спиной. Это произошло приблизительно в 22:20. Всего в квартиру вломились семеро сотрудников. Четверо в гражданской амуниции. Избивать начали сразу, спрашивая, есть ли в квартире камеры видеонаблюдения.
Потом ко мне подошел сотрудник, сел рядом на корточки и сказал: "Ты же понимаешь, что ты из штрафного изолятора не выйдешь?" Со стола сразу забрали мой телефон и стали требовать сначала пароль от него. Я отказался, тогда меня стали бить кулаками в лицо и затылок сотрудники в амуниции. Я стал кричать, тогда один сотрудник взял с дивана подушку и вжал мою голову в нее. Я почувствовал, что не могу дышать, и попытался прокричать, что скажу пароль. Но они не слышали и еще некоторое время держали мою голову в подушке. Когда подняли голову, я сказал, что мне нужно время, чтобы вспомнить пароль, так как я забыл его от стресса. Тогда они продолжили бить, я вспомнил пароль где-то через минуту. После того как я сказал пароль, меня положили лицом в пол и некоторое время не били".
Суд приговорил Дедка к пяти годам лишения свободы — за участние в протестах, призывы против национальной безопасности, найденные дома "коктейли Молотова", которые, по утверждению обвиняемого, ему подкинули силовики. Уже отбывая наказание, политзаключенный действительно изредка выходит из штрафного изолятора, ожидается, что наказание ему могут ужесточить — отправить из колонии в тюрьму.
Многодетную мать били по затылку и ягодицам
Политзаключенную мать пятерых детей Ольгу Золотарь задержали в марте 2021 года за "протестную активность". В день задержания к ней в здании Главного управления по борьбе с коррупцией и организованной преступностью применялась физическая сила. Прибывший на место адвокат обнаружил у женщины множественные синяки.
Ольга Золотарь. Фото из соцсетей "Во время допросов у следователя Ольга трижды указывала на факты пыток. В ГУБОПиК у нее требовали разблокировать устройства и передать все сведения в отношении нее. Она решила воспользоваться правом не свидетельствовать против себя. После этого, говорила моя подзащитная, ее били по затылку и ягодицам, выламывали руки, прижимали голову к земле. Когда мы с ней встретились, у нее было множество телесных повреждений, синяки на руках и шее, синяки на ягодицах", — рассказывал адвокат Ольги Андрей Мочалов.
Вскоре за этот комментарий прессе его лишили адвокатской лицензии.
Золотарь и ее защитник подавали заявление на возбуждение уголовного дела в отношении старшего оперуполномоченного сотрудника ГУБОПиКа Тверетинова по факту превышения и злоупотребления властью в связи с применением физической силы. Но в возбуждении уголовного дела было отказано на основании отсутствия в его действиях состава преступления. Следственный комитет решил, что "заявления Золотарь о причинении ей телесных повреждений не соответствуют действительности, поскольку они имели место до ее задержания".
Позже суд приговорил мнгодетную мать к четырем годам колонии — за участие в акциях протеста и администрирование Telegram-чатов.
Бывший милиционер в знак протеста глотал металлические предметы
Дмитрий Кулаковский до президентских выборов-2020 возглавлял уголовный розыск в одном из районных управлений милиции в Минске и был на хорошем счету у начальства. После выборов он заявил, что не согласен с действиями власти и, в частности, силовиков, которые жестко разгоняли протесты. В знак протеста он даже выбросил свою форму, причем записал это на видео. Через месяц приняли его рапорт об увольнении. А вскоре объявили подозреваемым по делу об оскорблении одного из милиционеров. Дмитрий не признавал себя виновным.
Дмитрий Кулаковский у здания суда после оглашения приговора. Фото: ПЦ "Весна"
Сотрудники управления собственной безопасности (УСБ) МВД задержали его недалеко от дома — за "неповиновение" он получил 12 суток ареста. В изоляторе в знак протеста Дмитрий проглотил четыре металлических предмета. Но на свободу он не вышел, на него составили новый протокол, снова за "неподчинение", и дали уже 15 суток. Бывшего милиционера держали в карцере, где спать он мог на табуретке или бетонном полу.
Вот как адвокат Наталья Тарасюк описывала его содержание в изоляторе:
"Ни одной передачи ему не доставили, хотя у жены одежду и продукты для него приняли. Он не был согласен с задержанием, с тем, что его обвинили в неподчинении, поэтому в знак протеста проглотил четыре металлических предмета. По-хорошему нужно делать рентген и смотреть, в каком он состоянии. Но, по его словам, медицинскую помощь ему не оказывали. Держали его в карцере, где кровать пристегнута к стене и днем, и ночью, есть единственный стул, на котором он сидит 12 суток и не спит. Говорил, что опухают ноги, у него сахарный диабет второго типа. В силу бессонницы ему трудно сконцентрировать внимание. Вопросы в суде ему задавали по два раза. За все время содержания в ИВС я как адвокат ни разу не смогла к нему попасть, меня просто не пускают, так что я не могу даже проверить, в каком он физическом и психологическом состоянии".
Это было осенью 2020 года, тогда огласка помогла: после двух произвольных задержаний и 27 суток в нечеловеческих условиях Кулаковского все-таки отпустили. Но уголовное дело против него так и осталось. Тогда бывший милиционер решил уехать за границу. Непонятно, на что он рассчитывал, ведь следователь в отношении него вынес запрет на выезд из страны, на пункте пропуска в сторону Литвы его и задержали, за нарушение меры пресечения уже отправили в следственный изолятор, где он находился до суда.
Вот что бывший милиционер рассказал уже в суде о том, как с ним обращались еще вчерашние коллеги:
"Кровать в карцере не отстегивалась, в связи с чем я спал на табурете, привинченном в середине комнаты. Свет не выключался никогда. Я спросил, почему содержусь в таких условиях, на что получил ответ: "Это указ руководства". Воды давали около полутора литров в день — и для питья, и для гигиены. Передачи не передавали. Один-два раза в неделю меня выводили из карцера, заливали туда воду — и сразу заводили обратно. Из-за сырости у меня начался кашель. Просьбы вызвать врача игнорировались. Лекарства не передавали. У меня опухли ноги. Через шесть дней после задержания я объявил о начале голодовки. Но условия не поменялись. На фоне сахарного диабета я почувствовал себя плохо. Достал из штанов и байки металлические заклепки и проглотил их. Моим умыслом не было самоубийство — я хотел, чтобы медицинские работники оказали мне помощь. Я сказал об этом конвойным. Но ко мне пришел только фельдшер и сказал, что помощь мне не окажут".
А вот что происходило сразу после задержания:
"Пока меня везли, били ногами и руками, ставили ноги на спину. Привезли в УСБ, завели в кабинет, сотрудники стали называть меня предателем, просили подписать какой-то документ, признаться в том, что я сливал данные о сотрудниках МВД. Предлагали "подписать, что надо, и пойти домой через три дня". Я знал, что три дня дается по закону на возбуждение уголовного дела. Сказал, что ничего подписывать не буду, и попросил адвоката. После этого сотрудники УСБ вышли, а в кабинете остались два сотрудника в балаклавах, которые меня задерживали. Они положили меня на пол вниз головой (я все время находился в наручниках) и стянули вместе мне руки и ноги, все суставы начинают выворачиваться и очень больно. Я начал кричать, так как знал, что в этом здании находится еще и департамент охраны. Хотел привлечь внимание к тому, что со мной происходило. Сотрудники УСБ, которые сажают в тюрьму милиционеров, делающих подобное, сами дали добро на применение ко мне таких пыток".
Жалобы в прокуратуру и милицию результата не дали, Кулаковский направил обращение в Комитет по правам человека ООН, решения по нему пока нет. Суд признал его виновным в оскорблении сотрудника МВД в Интернете, дал два года ограничения свободы (так называемая химия), обвиняемый считает это местью за то, что он ушел из органов. Правозащитники признали его политзаключенным.
Тысячи людей стали жертвами пыток — и ни одного уголовного дела против силовиков
По данным Следственного комитета, за лето — осень 2020 года поступило около пяти тысяч жалоб на пытки или жестокое обращение, но после проведения проверок комитет решил не возбуждать уголовные дела. Это значит, что силовики, причастные к преступлениям, смогут избежать ответственности?
Жестокость силовиков стала катализатором протестов после выборов. Фото: Onliner.by
Как говорят правозащитники, на данном этапе, когда в Беларуси нет политической воли расследовать такие случаи, важно задокументировать все факты бесчеловечного обращения с людьми. Как отмечалось выше, по таким преступлениям нет срока давности, то есть уголовное дело может быть возбуждено и через 10 лет, и через 50. Кроме того, сейчас белорусские правозащитники работают в рамках "универсальной юрисдикции" и добиваются, чтобы уголовные дела против силовиков появились в других странах, раз Беларусь отказывается проводить разбирательство. И это возможно.
Тогда если белорусский силовик, участвовавший в избиении белорусов, появится на территории другого государства, там его могут задержать для расследования и осудить либо экстрадировать в другую страну, которая ведет такое расследование, — в случае если будет признано, что он является потенциальным подозреваемым в совершении пыток. И хотя процедура сложная, успешные кейсы есть: в этом году в Германии были осуждены два сирийских силовика, которые совершали пытки в Дамаске.