"Что говорит этот человек? Пусть говорит нормально! Пусть нормально разговаривает!"
Так кричали силовики спецподразделения Главного управления по борьбе с организованной преступностью (ГУБОП), избивая и задерживая общественно-политического активиста, а ныне — политического заключенного Дмитрия Дашкевича в Минске. Экзекуция происходила на глазах у его беременной жены Насти — так "губопики" пытались заставить Дмитрия прекратить говорить на белорусском языке. Об избиении за белорусскую речь активист заявил в последнем слове на суде. Ныне Дмитрий Дашкевич осужден на 1,5 года заключения, а его жена Настя — к 1,5 годам домашней "химии" — ряду запретов, ограничений особого надзора милиции. Обоих — за участие в уличной акции протеста в 2020 году. На попечении Насти отстаются четверо детей от полутора месяца до семи лет.
История Дмитрия Дашкевича — лишь один из множества случаев особого давления на белорусскоговорящих политических заключенных. Все они — оппоненты режима Лукашенко, арестованные и осужденные за участие в массовых уличных акциях протеста, произошедших в результате очередной фальсификации результатов голосования на президентских выборах в Беларуси в 2020 году.
60-летнего правозащитника Владимира Цурпанова из Магилева, осужденного на два года колонии за "оскорбление" двух судей, наказали карцером: политзаключенный разговаривал на белорусском языке и требовал такого же обращения к себе работников тюрьмы. Владимиру так же было отказано в проведениии судебного процесса и в изготовлении итоговых документов на белорусском языке.
Еще один политзаключенный Олег Кулеш из Бреста, осужденный на 1,7 года за участие в протестах в виде танцев и песен на улицах города, в тюрьме на родном белорусском языке начал писать стихи. Но разговаривать на родном языке Олегу прямо запретила администрация, о чем политзаключенный сообщил в письме на волю.
"Меня здесь считают иностранцем. Это очень смешно, но и очень грустно. Шутки закончились, когда меня позвали на какое-то официальное совещание. Там уже заставили докладывать по-русски. Мне особым образом указали, где я нахожусь, и поэтому я должен пользоваться русским языком", — рассказал он.
В каждом из перечисленных случаев разговор ведется об использовании белорусами родного белорусского языка, который в специальном Законе "Аб мовах" и Конституции утвержден как государственный язык Республики Беларусь.
Однако для силовиков белорусский язык стал маркером, обозначающим, по их словам, особо "идейных" противников. И так происходит не только в застенках: на воле, которая для многих белорусов стала условной, использование белорусского языка — это вызов и особая гражданская позиция, автоматически проводящие границу между гражданским обществом и властью Лукашенко.
Это разделение произошло не в 2020 году: уничтожение белорусского языка и преследование его носителей в Беларуси началось незамедлительно после прихода к власти Лукашенко в 1994 году.
"Был выбор, но тогда большинство родителей отдавали своих детей в белорусские классы"
За неполные 5 лет от объявления Декларации "О государственном суверенитете БССР" в 1990 году и до начала разрушительного наступления власти Александра Лукашенко Беларусь совершила огромный рывок в сторону национального возрождения и развития.
В эти годы были приняты Конституция и Закон "Аб мовах", утвердившие государственным белорусский язык. Родной язык белорусов стал активно внедряться, как в высших институтах власти, так и в бизнесе, образовании, на бытовом уровне.
По-белорусски проводил заседания высший законодательный орган страны — Верховный совет, была проведена реформа образования, направленная на "белорусизацию", на родном языке начинал преподавание главный в то время самый крупный и престижный Беларуский государственный университет, а также институты, школы и детские сады.
"В 1992 году мой средний сын шел в первый класс, и тогда для нас не было никаких проблем отправить его в школу с белорусским языком обучения и недалеко от дома. Был выбор: можно было учиться и на русском языке, но тогда большинство родителей без какого-либо принуждения отдавали своих детей в белорусские классы. Это был очень сильный подъем национального сознания. До 74% первоклассников в Беларуси начинали учиться на белорусском языке", — говорит Алена Анисим, депутат Палаты представителей Национального собрания в 2015–2019 годах, председатель ликвидированной организации "Таварыства беларускай мовы імя Францішка Скарыны".
Белорусский язык начал вводиться и в делопроизводство, на предприятиях и организациях, больше стало национального языка на государственном телевидении и радио, а книг на белорусском языке за четыре года было напечатано больше, чем за четыре предыдущих десятилетия.
Однако менее чем через год после прихода к власти процесс белорусизации Лукашенко остановил. В мае 1995 года он инициировал референдум, которым заменил главные государственные символы — бело-красно-белый флаг и герб "Пагоня" на нынешние — полусоветский герб и красно-зеленый флаг. Тем же референдумом была утверждена интеграция с Россией, а русскому языку был присвоен статус государственного наравне с белорусским.
На законодательном уровне русский язык получил равные права наравне с белорусским. Однако на практике равноправность языков была только декларацией: государственность двух языков давала возможность выводить из оборота белорусский язык и насаждать русский на законных основаниях. Фактически это сломало хребет еще не окрепшей белорусизации, поскольку силы, которые не желали видеть в Беларуси ни государственности, ни тем более сильной белорусской нации, не упустили возможности воспользоваться таким шансом. И прежде всего эта инициатива исходила от самого Лукашенко.
"Наступление на белорусский язык приобрело ярко выраженные политические черты"
Были предположения, что в период 1995–1999 годов Лукашенко прилагал все усилия, чтобы занять место слабеющего Бориса Ельцина в Кремле. И независимая Беларусь со всеми атрибутами государственности просто якобы должна была исчезнуть, стать "подарком" России за высокий трон.
Именно Лукашенко развернул Беларусь в противоположном от государственных интересов и национальных ценностей направлении: в сторону русификации, всесторонней зависимости от России — в угоду "русского мира".
Так, если в 1995 году на белорусском языке обучались 74% первоклассников, то годом позже — уже 33%. Ранее созданные классы переводились на русский в приказном порядке. С каждым годом это давление усиливалось, и сегодня на родном языке образование получают только около 10% школьников. Количество детских садов близко к нулю, а высших учебных заведений с белорусским языком в Беларуси нет ни одного.
"Такой откат не был выбором родителей и естественным процессом, а был целенаправленным вытеснением белорусского языка из сферы образования. После референдума наступление на белорусский язык приобрело ярко выраженные политические черты. Очевидной была и цель: окончательное вытеснения белорусского языка со всех сфер официального государственного устройства", — продолжает Алена Анисим.
Полномаштабный откат состоялся и во всех других сферах государственного устройства — белорусский язык вытеснен из оборота практически полностью.
Сегодня только 3% государственных актов принимаются на национальном языке. От общего тиража издается всего 10% книг. Из почти 1 160 изданий белорусский язык используют около 120. Если в 1999 году во время переписи белорусский язык назвали родным 85,6% жителей, то через десять лет — уже 61,2%. А разговаривают на родном языке в повседневности и того меньше — лишь 28% белорусов. Организация Объединенных Наций в 2009 году назвала белорусский язык находящимся под угрозой исчезновения.
Это легко обьяснить: быть белорусскоязычным в Беларуси обозначает быть отважным и мужественным, так как против носителя белорусского языка автоматически включается работа государственной машины и части общества, ее скрепляющее.
"Нет-нет-нет. По-беларуски вы отвечать не будете!"
(В национальном языке Беларуси используют написание "беларуский" и "беларусы". В цитатах это написание сохранено. — Прим. "Дрон Медиа").
Дискриминация белорусов по языковому принципу не просто вернулась в прежнее советское русло, но стала еще более жесткой и нетерпимой обыденностью в Беларуси все 28 лет правления Лукашенко.
Белорусская активистка и представительница инициативы "Умовы для мовы" Алина Нагорная в этом году выпустила книгу "Мова 404", где изложила факты дискриминации белорусов за белорусский язык, зафиксированные в разные годы и в разных местах Беларуси. Вот только некоторые выдержки из книги:
- "Я взял экзаменационный билет, подготовился, сел и начал отвечать на белорусском языке. На втором предложении преподаватель меня требовательно остановил: "Нет- нет-нет. По-беларуски отвечать вы не будете!"
- "Однажды учительница математики увидела, что я написала слова "Контрольная работа" по-беларуски и начала на меня кричать: "А что если какая-нибудь проверка придет и увидит, что написано по-беларуски?" В результате заставила меня все перечеркнуть и написать по-русски".
- "Меня направили в деревенскую школу и я разговаривал по-беларуски, хоть и преподавал химию. И директор мне говорит: "Ты эту гадость только нам не принеси". И это было в беларуской школе".
- "Как-то я разговаривал на улице по-беларуски, а за спиной играли дети. Они услышали и начали кричать: "Фашист, фашист, нацист, нацист!"
- "Зашла в инфокиоск, там есть выбор языка: русский, английский и даже китайский. Беларуского языка нет. Написала жалобу, и теперь у меня есть официальный ответ: "Добавить беларуский технически невозможно".
- "Заполнила бланк на банковскую карточку в "Беларусьбанке". Карточка не работала, несколько раз ходила и пыталась выяснить причину. Через месяц мне сообщили, что причина в беларуском языке. Пришлось переписать бланк на русский".
- "Меня вызвала начальница и выставила ультиматум, что на работе я должна разговаривать исключительно по-русски".
- "Покупательница вызвала на меня милицию и написала на меня жалобу за то, что я "разговариваю с покупателями на непонятном языке". Приехала налоговая инспекция, составили протокол. Я заплатил штраф за то, что отвечал покупателям на беларуском языке".
- "Я выписывал свидетельства о смерти, документы отправляли в ЗАГС, а затем в Минск. Возмутились работники министерства: позвонили и потребовали, чтобы "этого доктора в чувство привели, что он там вытворяет". Это чтобы я перестал писать на беларуском языке".
- "В кабинете сидели две женщины, которые посмотрели мои документы на беларуском языке и начали смеятся: "А почему не на китайском?" Потому, что у нас только два государственных языка, и написала на одном из них, — отвечаю. Продолжают: "Вообще-то у нас русский главный". Откуда у вас такая информация, где это написано, — спрашиваю. "Вообще два государственных, но русский главный, и так не принимается".
- "Таких примеров тысячи…" — пишет в своей книге Алина Нагорная.
Десятки таких примеров может привести каждый белорус, однажды пытавшийся разговарить на своей Родине на своем родном белорусском языке.
Собрали 50 тысяч подписей за белорусский университет
Однако несмотря на прямую и косвенную дискриминацию и репрессии, белорусская общественность не собиралась сдаваться. Сразу же после референдума 1995 года группа интелигенции приняла решение добиваться открытия хотя бы одного высшего учебного заведени с белорусским языком обучения.
"Предложили профессор Хадыко и академик Горецкий. Мы собрали 50 тысяч подписей за белорусский университет, хоть и потратили на это несколько лет. А затем я торжественно вручил копии этих подписей тогдашнему министру образования Стражеву", — говорит депутат Верховного совета Беларуси в 1990–1996 годах, ректор ликвидированного белорусского университета Алег Трусов.
"Мы побоялись отдавать в министерство оригиналы, чтобы подписи не "потерлись". Правда, министр начал проталкивать идею в Совете министров, и вскоре Стражева сняли, он перестал быть министром”, — вспоминает Трусов.
Когда стало окончательно ясно, что при нынешней власти никакого белорусского университета в Беларуси не будет, инициативная группа из тех же ученых и политиков решила открыть частный университет.
"И мы его открыли: университет был зарегистрирован в 2018 году, получил имя белорусского поэта Нила Гилевича, а я три года был его ректором, — говорит Алег Трусов. — У меня была печать, мы создали ректорат, набрали в штат преподавателей — более сотни профессоров, доцентов и академиков".
Университет проводил подготовительные курсы для выпускников и абитуриентов, практически начал работать факультет культурологии, но на преподавание остальных предметов Министерство образования Беларуси отказывалось выдавать лицензии.
"Главным врагом, создававшим препоны, стал Беларуский государственный университет — они делали все, чтобы мы не получили лицензии. А главной инициаторкой нашей последующей ликвидации была госпожа Чуприс, которая ныне занимает должность администрации президента", — говорит Трусов.
По словам ректора, представители университета объехали всю Беларусь и выяснили, что получать высшее образование на белорусском языке, платить за обучение частному университету было готово огромное количество людей. Однако Універсітэт імя Ніла Гілевіча был ликвидирован властями после массовых протестов в июле 2021 года.
Это самая непосредственная деятельность влиятельных агентов "русского мира" в Беларуси.
"Не маўчы па-беларуску", "Мова нанова", "Будзьма" — десятки инициатив и организаций боролись за белорусский язык со стороны общества. Большинство из них ликвидированы после протестов 2020 года. Остановлена работа четырех издательств, печатавших белорусскую литературу, а книжный магазин "Кнігаўка", планировавший продавать белорусские книги, этим летом был закрыт за день до открытия.
Одна из таких ликвидированных организаций — "Таварыства беларускай мовы імя Францішка Скарыны", созданная в 1989 году, которую в последние годы возглавляла Алена Анисим.
Это была прежде всего просветительская и образовательная общественная организация, деятельность которой предельно ясно характеризовал девиз из слов классика белорусской литературы Франтишка Богушевича "Не пакідайце ж мовы нашай беларускай, каб не ўмёрлі".
Товарищество сотрудничало с правительством Беларуси, его филиалы были на промышленных предпритиях, в банках, государственных учреждениях, сотрудничало с международными структурами — фактически объединяло белорусов во всем мире.
"Естественно, что это возникло не на пустом месте: в то время активно действовали и были очень популярные среди молодежи литературные объединения "Тутэйшыя", творческое обьединение художников "Майстўня", "Мартиролог Беларус”, просветительское молодежное обьединение "Талака" и многие другие. Еще ранее — "Саюз беларускай моладзі", фактически, борьба белорусов за родной язык, национальную идентичность длится все время, начиная от национально-освободительных восстаній ХVІІІ–ХІХ столетий под руководством белорусских национальных героев Тадеуша Костющко и Кастуся Калиновского. Это я говорю о том, что белорусский народ всегда стремился и сегодня жаждет своего родного языка, своей национальной культуры и государственности", — подчеркивает Алена Анисим.
В 2021 году "Товарищество беларуской мовы", действовавшее 32 года, ликвидировали власти.
Вот как это комментирует Алена Анисим: "ТБМ была не только общественная культурная и просветительская организация – это и школа лидерства. Здесь формировались деятели не только общественные, но и политические. И сегодня очевидно, что со стороны нашего восточного соседа есть большое нежелание, чтобы в Беларуси легально существовали организации, проводящие национальную патриотическую деятельность. Это самая непосредственная деятельность влиятельных агентов русского мира в Беларуси".
Фото на главной странице: "Еврорадио"