Российские войска полны решимости установить контроль над восточным украинским городом, который стал ключевой политической целью.
Репортаж военной журналистки Анастасии Станко, лауреатки Международной премии за свободу прессы 2018 года от Комитета защиты журналистов. Фото Коляна Пастыко. Статья вышла на английском на сайте Института освещения войны и мира (IWPR), Дрон публикует текст на русском с разрешения организации.
Я встречаю Андрея и Сергея у входа в сгоревшую многоэтажку, одну из многих, нависающих над руинами Бахмута. Они управляют боевой машиной пехоты (БМП), единственным транспортом, оставшимся в восточном городе, который российские силы и наемники стерли в порошок в своих решительных попытках взять его под контроль.
Вокруг нас обстрелы, и дроны сбрасывают гранаты сверху. Тем не менее эти двое не носят ни бронежилетов, ни шлемов, только вощеные куртки. У Андрея дыра в куртке на спине. Полгода назад он был сварщиком, а Сергей машинистом поезда. Сейчас это самый прославленный экипаж БМП 93-й механизированной бригады украинской армии в Бахмуте. Недавно они подогнали БМП вплотную к позициям противника и разрушили дом, в котором прятались российские солдаты.
"Выбора нет, — объясняет Андрей, — настолько малым стало расстояние между двумя сторонами. Ближайший враг находился в восьми метрах, россияне были в летней кухне или что-то типа того. А выбить их оттуда наши пацаны не могли, приходилось ломать забор и работать (атаковать). И другого выхода нет, потому что это уличные бои".
Хотя БМП является первой целью для вражеского огня, солдаты говорят, что они не боятся.
"Мы не думаем об этом, мы думаем о гражданской жизни, разговариваем, кормим своих кошек, которые с нами и так далее, а когда получаем команду — собираемся и идем, — сказал Сергей, добавив — Мы работаем вместе. Мы помогаем друг другу, главное не подводить друг друга. И мы не имеем права подводить людей, потому что они надеются, что мы придем, выгоним отсюда русских, поможем. Вот и все".
Российские войска начали бои за контроль над Бахмутом в Донецкой области во второй половине августа 2022 года. Наемники из российской частной военной компании "Вагнер", объявленной США транснациональной преступной организацией, заняли несколько домов на окраине города.
Полгода спустя борьба за контроль над тем, что осталось от города, превратилась в самую кровавую и продолжительную битву с начала полномасштабного вторжения России.
После нескольких месяцев без значительных военных побед, Бахмут стал не только военным, но и политическим заданием для России.
Киев пообещал защитить то, что президент Владимир Зеленский назвал крепостью Бахмут после визита в конце декабря. Украинская рок-группа "Антитела" даже записала песню "Крепость Бахмут", которая за три недели набрала 5,5 млн просмотров на YouTube (сейчас уже 5,8 млн, — Дрон).
В конце февраля я в шестой раз приехала в город с начала полномасштабного вторжения. Теперь тут воюет не только украинская армия, но и украинские полиция, пограничники, территориальная оборона и другие добровольческие формирования, в то время как российские наемники и десантники днем и ночью штурмуют город.
Острые козырьки
Они называют себя Острыми козырьками, как в популярном сериале BBC. Так же называется телеграм-канал, на котором харьковчане братья Антон и Саша выкладывают видео своих боев в Бахмуте, в частности, наведение дронами артиллерийских ударов. Никто из них никогда не представлял себе жизнь на передовой: 32-летний Антон работал на стройке, а 30-летний Саша был фермером.
Базирующиеся в Константиновке, примерно в 30 км к западу от Бахмута, эти двое сейчас служат в спецподразделении Национальной гвардии "Омега", которое действует при Министерстве внутренних дел.
"Мы теряем два или три мавика в неделю", — сказал Антон, имея в виду квадрокоптер DJI китайского производства. Предназначенные для личной и коммерческой фото- и видеосъемки, Mavic широко используются украинцами на передовой.
Антон (слева) и Саша (справа), также известные как Острые козырьки, работают над своими устройствами, которые управляют дронами с артиллерийским вооружением. Братья-харьковчане до службы в армии работали на стройке и в сельском хозяйстве. Фото: Колян Пастыко / IWPR
Подъезжаю к одной из двухэтажек у въезда в Бахмут вместе с двумя братьями, в нескольких километрах севернее палят минометы. Пока Антон и Саша ищут русские позиции, начинает идти снег. Видимость существенно снижается, но на артиллерию это не влияет. Обе стороны продолжают вести огонь.
"В Бахмуте сейчас, наверное, 100 или больше коптеров, у каждого какой-то сектор и задачи, — пояснил Антон. — РЭБы (системы радиэлектронной борьбы), противобеспилотные ружья, как наши, так и их, работают очень активно".
Дроны несут гранаты, которые состоят из осколочных снарядов для использования против российской пехоты, танков или другой бронетехники.
Украинские минометы действуют в 200 метрах от здания, где Антон и Саша управляют своими дронами. Используя рацию, Острые козырьки сообщают координаты российских войск операторам, которые затем ведут огонь из минометов.
Полгода назад Андрей (слева) был сварщиком, Сергей (справа) — проводником поезда. Сейчас в Бахмуте в составе 93-й бригады ВСУ они без экипировки, без бронежилетов, без касок: две простые зимние куртки. Фото: Колян Пастыко / IWPR
Один из минометчиков объясняет, что, когда он поступил на службу в 2021 году, армейская служба выглядела совсем по-другому.
"Ну, мы стояли на КПП и смотрели, как по ту сторону украинско-российской границы едут женщины на велосипедах, — вспоминал он. — Вся наша подготовка была такая: "Добрый день, куда вы едете?" Мы проверяли документы и людей на КПП. Всему, чему нам нужно было научиться, мы научились здесь, в первый год войны".
Пока мы разговариваем, снаряд "Града" из советской 122-мм реактивной системы залпового огня попадает в угол здания, расположенного через два дома от нас. Бежим в подвал в укрытие; еще два залпа падают чуть подальше.
На нуле
По мере того как я продвигаюсь вглубь города, Бахмут напоминает город-призрак. Он выглядит пустым, хотя здесь размещены тысячи солдат. Несколько украинских военных броневиков проносятся мимо и исчезают в переулках.
Я прохожу мимо обгоревших домов центральной площади по пути к реке, обозначающей линию фронта. Русские всего в 600 метрах.
Этот участок линии удерживает 93-я бригада ВСУ, это их третий заход в город за последние 12 месяцев.
Я встречаю группу из десяти солдат, которых мобилизовали месяц назад: они прошли 30-дневную подготовку, а затем были отправлены в Бахмут. У них был день на адаптацию, прежде чем их отправили на так называемый "нуль" — первую линию соприкосновения, за которой — пустырь и русские.
"Позиции наших ребят в 200 метрах отсюда, — сказал один из них. — А к русским — ну меньше километра: 300 метров до реки и еще 300 за рекой".
Водитель легкого бронированного многоцелевого транспортера 93-й бригады ВСУ. Фото: Колян Пастыко / IWPR
Мимо нас проходит женщина. Она до сих пор живет здесь, в том же доме, что и до войны. Она одна из примерно 4500 человек, оставшихся из 73 000 жителей, проживавших здесь в феврале 2022 года. Здесь также все еще живут около 40 детей.
Женщина воскликнула: "Мимо меня только что пролетела пуля!"
Опытный боец, позывной Парламент, объясняет, что в этом нет ничего необычного.
"Здесь уже все летает, почти ноль. И АГС (автоматические гранатометные комплексы), и пули, и мины, и дроны летят, бомбы на головы сбрасывают, такое бывает", — сказал он.
Я поднимаюсь по лестнице на первый этаж дома. Там, в бывших жилых комнатах, солдаты сидят у камина и греются. Это новоприбывшие, скоро уходящие на ноль, и они нервничают.
"Утром все десять не хотели идти на фронт, но мы с ними поговорили. Восемь человек согласились, но двое до сих пор не хотят, — говорит Парламент. — Всем страшно, но что поделать — надо работать, а потом мы все вернемся к своим женщинам. Тогда мы немного отдохнем".